Галина Железняк - Религиозные чудеса и феномены

Чудные видения преследовали его во сне и становились между ним и земной реальностью, вызывая в нем настоящую двойственность сознания. На вершине этих экстазов, которые поднимали его все выше и выше, он испьпывал порою как бы слияние с Великим Светом. Как же назвать тот таинственный Свет, который сливался с пребывавшим в глубине его души светом и соединял его со всеми душами невидимыми вибрациями? Этот Свет он назвал Отцом Небесным.

Это чувство единства с Богом в свете Любви — вот первое великое откровение Иисуса. Оно освещало всю его жизнь и давало ему непоколебимую уверенность. Оно сделало его кротким и неодолимым, оно сделало из его мысли сверкающий щит, из его слова — огненный меч.

Детство Иисуса убаюкивали великие дни Израиля, дни радости и скорби, торжества и изгнания, бесчисленных бедствий и вечной надежды. На пламенный и настойчивый вопрос ребенка отец отвечал молчанием. Но мать, когда ее глубокие глаза, в которых светилась высокая мечта, встречались с его вопросительным взглядом, говорила ему: «Слово Божие сохраняется у Его пророков. Когда-нибудь мудрые ессеи, пустынники горы Кармель и Мертвого моря, ответят тебе».

Евангелие обходит полным молчанием жизнь Иисуса до его встречи с Иоанном Крестителем, после которой он как бы вступает в отправление своего высокого служения. Непосредственно после этого он появляется в Галилее с совершенно определенным учением, с уверенностью пророка и сознанием Мессии. Но очевидно, что этому смелому выступлению предшествовали долгая подготовка и высшее посвящение. Не менее вероятно и то, что посвящение это должно было произойти в единственном братстве, которое сохраняло в те времена в стране израильской истинные эзотерические традиции и высокий уровень жизни древних пророков.

Это подтверждается внутренней близостью, которая существует между учением Иисуса и учением ессеев. Братство ессеев представляло во времена Иисуса последние остатки тех школ пророков, которые были основаны Самуилом. Деспотизм палестинского правительства и зависть честолюбивого священства загнали их в уединенное убежище и принудили к молчанию. Они не боролись более, как их предшественники, и довольствовались тем, что сохраняли в целости предания.

Правила ордена были очень строгие: чтобы вступить в него, нужно было пробыть на испытании не менее года. Если свойства ищущего оказывались подходящими, его допускали к обрядам омовения, но вступать в отношения с учителями ордена можно было лишь после нового двухлетнего испытания. Только потом нового члена принимали в самое братство. Этому предшествовало произнесение «страшных клятв», которыми вступающий обязывался исполнять все постановления ордена и ничего не выдавать из его тайн.

После этого вступающий допускался к общей трапезе, которая происходила с большою торжественностью и составляла внутренний культ ессеев. Они смотрели на одежду, употреблявшуюся при этих трапезах, как на священную, и снимали ее, прежде чем приняться за обыденные работы. Эти братские вечери, которые являются прообразом Тайной Вечери, основанной Иисусом, начинались и заканчивались молитвой. Тут же давались толкования священных книг Моисея и пророков. Но толкование текстов, так же как и посвящение, имело три ступени и три смысла. Очень немногие достигали высшей ступени.

По этому учению наивысшее проявление Бога есть человек, который по своему строению, по своей форме, по своим органам, по своему разуму есть образ и подобие Бога, свойствами которого он обладает. Но в земной эволюции человечества Бог как бы рассеян и раздроблен во множестве людей и в несовершенстве человеческом. Он страдает, Он ищет Себя, Он борется внутри человека; Он — Сын Человеческий. Совершенный человек, являющийся наиболее высокой мыслью Бога, остается скрытым в бесконечной глубине Его желания и Его силы.

Но в известные эпохи, когда человечество подходит к бездне и его необходимо спасти и дать ему толчок, чтобы возвести его на новую ступень, Избранник отождествляется с Богом, притягивая Его к себе силою, мудростью и любовью, чтобы проявить Его снова в сознании людей. И тогда божественная природа, проникшая в него силою Духа, воплощается в нем: Сын Человеческий становится Сыном Божиим и Его живым Глаголом.

Иисус, который чувствовал, как внутри него растет пророческое призвание, но который все еще искал своих путей, пришел в пустыню Иордана с несколькими братьями-ессеями, которые уже тогда следовали за ним как за Учителем. Он хотел видеть Крестителя, услышать его проповедь и подвергнуться всенародному крещению. Он желал проявить смирение и отдать дань уважения пророку.