На берегах - Меркулов Олег - На двух берегах

«Будь спокойна, милая. Не до этого. Жаль, что с тобой я, а не твой Тиша. И у меня есть Лена. И вообще я не сволочь».

Но Мария не поняла его взгляда, вернее, поняла по-иному.

Он сделал шаг к ней, сел рядом, обнял за плечи, она крикнув: «Не надо! Не надо! Прошу тебя! Прошу!» - сжалась под его рукой, но он сильнее прижал ее к себе, ее плечо и бок к своей груди, к своему боку.

- Ты мне сестра! Поняла? Сестра! Я для тебя - брат. Навсегда. Поняла? Мы брат и сестра. Поняла? У тебя есть братья?

Затихнув у него под рукой, но не разжимаясь из комочка, еще все-таки боясь его, еще не поверив его словам, она ответила:

- Два. Два брата. Один на фронте, другой допризывник. Скоро тоже пойдет.

Он сильнее прижал ее к себе и тут же снял руку.

- Ну, а я теперь для тебя третий брат. Навсегда. Навсегда. И кончится война - я все равно буду для тебя братом. Мы будем писать друг другу письма. Иногда приезжать в гости. Ты спасла меня. Ты это понимаешь? - он поднял, нежно прикоснувшись к ее подбородку, ее голову. Она смотрела на него настороженно, но в ее глазах уже была и вера. - Как же я… - продолжал он, - как же я могу быть сволочью? И потом… - он улыбнулся, откинулся к стене, зажмурился от нежности, пришедшей сейчас к нему, - и потом у меня есть девушка. Вернее, не просто девушка, а… как бы сказать тебе…

- Как бы жена? - помогла ему она.

- Вот-вот! - подтвердил он и уточнил: - Я считаю ее своей женой, а она считает меня своим мужем. Когда мы встретимся, мм поженимся по-настоящему. Так что ты…

Но Мария тут заплакала.

- Мы тоже хотели… Хотели после войны поехать сначала к моим родителям, потом… - она вот-вот могла опять разрыдаться, и следовало сменить разговор.

Он поцеловал ее в висок и пересел на свое место.

- Ну все! Все на эту тему! Отставить! Приказ ясен? - Мария, всхлипывая, сквозь слезы улыбнулась ему, показывая, что приказ ясен.

- Сухари! - потребовал он. - Два здоровых сухаря. И, раз метель, будем пить чай. Я его вечность как не пил. Дай-ка ведро, я наберу снегу. Прибавь дровец, и котелок на печку! Понятно? Выполнять приказание!

- Хоть три! - согласилась Мария. Она поняла все, что он сказал ей, и, поверив, успокоилась и поддерживала его тон: - Пожалуйста - и четыре. Есть подкинуть дровец, есть поставить котелок для чая. Но что ты задумал? А, Андрюша?

- Сейчас, - сказал он и поднял творило.

Была и правда метель. Над темным лесом в темном же небе дул ветер, он гудел где-то вверху, шумел в кронах, бросал в лицо Андрею холодные колючие снежинки. Звезды не виднелись, их закрыли снежные тучи, не виднелись даже ближние деревья, и Андрей, отойдя по направлению к лыжам, шарил их на ощупь. Он сколько-то искал их, боясь вообще потеряться, боясь, что на обратном пути не найдет и землянку, но ему хотелось еще до свету все отладить, подогнать, примерить, и он все-таки нашел лыжи. Он оставил их у землянки, а все остальное втолкнул внутрь, набрал в ведро снега и спустил его за собой.

- Ешь! - Мария сидела в той же позе. - Ты куда собираешься?

- Я… я бы сделал глоток спирта, - уклонился он. - Для прочистки мозгов. Ты права, метель такая, что вряд ли кто сунется в лес. Но все-таки я ориентировался и по запаху, - он сел, взял из рук Марии флягу. - Дунет от землянки на меня - и гречка. А где гречка - там люди. Ясно? Если варить придется - значит, только глухой ночью. В такую же метель, но плюс глухой ночью. Ну, - он отвинтил пробку, - ну, за почин. - Он хлебнул спирта, черпнул из стоявшего на печке котелка, куда Мария подкладывала из ведра снег, запил ледяной еще до ломоты в зубах водой и начал есть суп, макая в него сухари, обсасывая эти сухари, откусывая от них помягчевшие края. - Отличный суп, Маша. Собираюсь по делам.

- Далеко?

- М… м… м… километров, наверное, за двадцать. Но, может, и за три раза по двадцать. Обстановка покажет.

- Зачем? - Мария смотрела на него без подозрения, но выжидающе.

Он нажал на суп, соображая, как бы ей рассказать поубедительней.

- Ты не выпьешь? Ну хоть поешь. Конечно, не идет, но есть-то надо. Чаю попьешь? Со сгущенкой? Со сгущенкой хорошо… Как там котелочек? Ага… - Поставив на колени котелок, он выскреб остатки супа. - Как ты думаешь, мне что теперь, до конца войны тут спать? Я могу тебе чем-нибудь помочь? В твоей работе, по твоему заданию?

- Нет, - она взяла у него котелок, бросила в него немного снега, чтобы снег растаял и чтобы потом котелок можно было хоть немного помыть. - Нет. Рация испорчена. Новую же ты не принесешь?

- Нет, - он подтянул поближе то, что втолкнул в землянку, и стал разбирать: пьексы, носки, свитер, белье, маскхалат. Пьексы, главное пьексы, пришлись ему впору, а вот белье и свитер оказались размером меньше, но он подумал, что при движении, отпотев, они растянутся на нем. - Нет. Но если я не могу помочь тебе ничем, значит, я что-то должен предпринять сам.