Сергей Романов - Не матом едины

До электрички оставалось не менее часа и я решил прогуляться. Спустился по ступенькам и услышал голоса, доносящиеся из-под перрона. Под ним от полуденного солнца тоже прятались наркоманы. Группки курильщиков были и под березками и в траве около железнодорожной насыпи. И я решил снова вернуться на станцию. На перроне уже вовсю шла голосовая перепалка. Уборщица, размахивая метлой, наскакивала на наркоманов, костерила их на чем свет стоит, но те лишь ленива улыбались в ответ: "Отвали бабка, на лучше плану. Затянись и успокойся!"

- Ах, так, кричала уборщица! Ну, я вам сейчас устрою. Вот я вам сейчас! - и во всю округу закричала, - Михалыч, черт, Михалыч, включай Прибабаха!

В ту же секунду из станционных динамиков громыхнула органная музыка. Тяжелыми волнами всю округу охватывали органные фуги Баха. С десяток-полтора курильщики тут же спрыгнули с лавочек и устремились к лестнице. Из-под перрона тоже стали вылезать юноши и девушки и по пыльной, ухабистой дороге чуть ли не бегом устремились подальше от станции.

- Ну как, подействовало? - из будки появился мужик лет пятидесяти, тот самый Михалыч, которого на помощь призывала тетка с метлой.

- Только пятки засверкали! - подбоченившись ответила тетка. - Не уважают Прибабаха-то, боятся.

- Кого они боятся? - не совсем поняв о ком идет речь, обратился я к Петровичу.

Мужик самодовольно улыбнулся:

- Баха, Генделя, словом, наркоманы не уважают органную музыку. Особенно фуг шугаются.

И рассказал мне историю, как однажды к нему в руки попал какой-то научный журнал, в котором он узнал об исследованиях немецких ученых, которые проводили музыкальные опыты на наркоманах. Оказалось, что органная музыка у самых больных вызывает чувство страха и ужаса. Тогда и притащил Михалыч, начальник станции, свой старенький проигрыватель в здание полустанка. Выпросил у приятеля пластинку с фугами Баха и решил провести свой собственный эксперимент. Немцы-то правы оказались: не любят орган наркоманы.

- Шизеют они от него, - заключил беседу Михалыч и добавил, - Но я ведь особенно и не усердствую. Включаю только тогда, когда на перроне начинают происходить беспорядки.

Полустанок Липовый, назовем его так, - основной центр конопляного рая. Высокой травы с запахом дурмана - огромные плантации. Ее здесь специально никто не садит. Она сама разбрасывает свое чертово семя по осени и плодится, плодится, не взирая на погодные условия, на зависть ржи и пшенице. А летом сюда съезжаются любители травки. Едут не только из соседних областей, но и из центра России. Вывозят коноплю мешками, рюкзаками, сумками. Милиционеры из района наведываются на конопляные плантации очень редко. Да и не разъездишься: район огромный, а милицейский уазик лишь один. Да и толку от их наездов, что с козла молока. Выхватят из сотни сборщиков двух-трех парней и уедут. Вот и приходится Михалычу со своим немногим станционным персоналом самолично вести борьбу с наркобизнесом. Правда, своими, "прибабаховскими" методами.

Из конопляных полей раздался призыв приближающейся электрички. Фуга закончилась и из радиопродуктора голосом Михалыча последовало объявление об осторожности при посадке. К перрону со всех ног неслись юноши и девушки. Те, кто не ценит великого Баха!..

2001 г.

НАШИ ЗА РУБЕЖОМ

В родном отечестве принято считать, что уж больше-то русских ни одна нация матюгами не кроет. Тому пример множество веселых историй. За рубежом соотечественники узнают друг друга именно по бранным словечкам. А уж сколько анекдотов сложено о первенстве русской брани - не сосчитать. Вот, например, американцы решили проверить, где больше ругаются матом. Изобрели такие часы, которые при одном матюге отсчитывают ровно одну минуту. Повесили во французском кабаке, набежало 15 минут. Повесили в "Макдоналдсе" в США. Стрелки отсчитали 30 минут местного сленга. Решили повезти часы в Россию и повесить в солдатской казарме. Укрепили над тумбочкой дневального. На утро часов не находят. Спрашивают у дежурного:

- Где часы?

- Да я их выбросил, - говорит тот, - в казарме и так сквозняк, простудится можно, а тут ещё этот вентилятор на полную мощь работает.

Но так ли на самом деле? Оказывается русскому человеку ещё далеко до самой "матюгальной" нации в мире. Нецензурщина присутствует и в других языках - немецком, французском, испанском, английском. В помещенном в Интернете всемирном словаре нецензурных слов и выражений русский комплект ненормативной лексики (146 словарных гнезд) стоит лишь на четвертом месте. Бесспорным мировым лидером является язык Шекспира и Байрона (418), за ним следует испанский (310) и голландский (203) Солиден этот пласт и в шведском языке - 120 непечатных слов и выражений. Весьма скромно выглядят на общемировом фоне прибалты: эстонский язык представлен пятью, а литовский и латышский - тремя и двумя нецензурными гнездами соответственно. Правда, в нескольких экзотических языках, зулусском, например, составители словаря вообще не нашли ничего такого, что при детях и дамах произносить не рекомендуется.