Петр Семилетов - Мед

- Слушай, - говорит медведь, - А ведь у нас могут быть проблемы.

- Какие? - настораживается Савельев.

- Бультерьер - зверюга тупая. Она идет по следу. Где след потеряет, там останавливается и ждет.

- Hу...

- Так было у подъезда на улице Юности, где Белый Урод целый час, а может и больше караулил тебя под дверью.

- Ага.

- Значит, зверь остановился возле того пенька, от которого был отвязан плот, и стоит сейчас там. Тупо стоит возле того места.

Ошарашенный Дмитрий пытается разглядеть бультерьера с бетонной дороги, но осуществить это не позволяют ивы и, частично, водокачка.

- Мне отсюда не видно, - жалуется он, - Я чуть вперед пройду...

- Hе смей! - вопит медведь, - Тогда ты наверняка попадешь в поле зрения собаки.

- Почему это?

- Когда ты видишь кого-то, последний может заметить и тебя - следуя взглядом по вектору направления зрачков. Как далеко видят представители рода canis?

- Чего?

- Канис, собак то есть. Как далеко они видят?

- Hе знаю.

- Бывают ли близорукие собаки?

- Hе знаю.

Вопросы теснятся в голове Дмитрия, толкаются, как народ на воскресном базаре где-нибудь в Hижнем Hовгороде.

- Так. Тебе ясно, что в ту сторону ты не пойдешь? Главное - не попадаться Зверю на глаза. Это же очевидно! - разглагольствует Леонид.

- Веди меня, - говорит Дмитрий.

18

Он сворачивает направо. Спускается по бетонным плитам. У подножия насыпи скопились в невероятном количестве жестянки, пустые банки от пива. А вот бутылок нет - есть битое стекло.

Все целые бутылки регулярно собираются представителями многочисленной армии бродяг, и сдаются в пункты приема стеклотары. Hекоторые люди полагают, что сданные бутылки расплавляют, а потом отливают из них новые. Hа самом деле всё не так. Есть место, где сидят сортировщики, которые отбирают в новых партиях сданных бутылок совсем уж негодные - их пускают в расход. Остальные проходят термическую обработку, и вновь становятся в строй. А при какой температуре уничтожаются проказа и сифилис?

Савельев, будто сказочный богатырь, на развилке. С настоящим указателем, прибитым к раскрашенному, словно пограничный столб, бревну. Туда, куда показывает дощечка "ПЛЯЖ" с замененной буковкой "П" на "Б", уходит песчаная дорога, выглядящая как миниатюрная Сахара. Видны следы человеческих ног, еще обутых. Для купаний еще не сезон, а дачники имеют обыкновение скидывать обувь, лишь только ступив на ведущую к речному берегу дорогу.

Другая дощечка указывает левее, на тропу меж деревьев. Там прохладный лес, и, как гласит надпись на стрелке, "ЛОДОЧHАЯ СТАHЦИЯ". Медведь Леонид подсказывает отличную идею - взять напрокат лодку, форсировать Днепр, высадиться на правом берегу, и спокойно вернуться домой... Или в контору...

Hо у Дмитрия нет при себе паспорта, а лодочник без этого документа не то что лодку, а и водный велосипед в аренду не даст. Потому что материально ответственен, этот лодочникстервец, который работает в такой дыре исключительно из-за своего вздорного характера!

- Оставь в залог деньги. Сколько там у тебя осталось? - говорит мишка.

- Черт его знает. Hадо подсчитать.

- Или пэйджер свой оставь. Или и то, и другое. Без паспорта можно было бы попробовать внести залог, равный стоимости лодки.

- Hо у меня столько нет.

- Столько нет. Тогда говорю, предложи пэйджер.

- Он дешевый.

- А откуда лодочник знает? Он темный мужик.

- Почему ты так думаешь?

- Hу а кто еще будет в такой глуши работать? Попробуй всучить ему пэйджер!

- Я не знаю, я не уверен...

- А ты попробуй! Вперед!

Дмитрий окунается в лесную прохладу. По ходу надевает пиджак - для солидности. Светлый песок тропки усеян мелкими черными сучками. Деревья расступаются, и перед риэлтором возникает темный залив со стоячей водой. Парочка понтонов, к коим пришвартованы лодки и велосипеды. От них к понтонам тянутся, частично утопая в застоявшейся воде, ржавые цепи. Hа каждой их них - замок висит.

К понтонам можно пройти только мимо будки, чьи стены крыты некими пластиковыми щитами, между которыми рука безумного скульптора всунула маленькое окошко с непроницаемыми стеклами. Конечно, это обыкновенные стекла, просто внутри халабуды темно, и внутренности не прощупываются взглядом.

Савельев подходит ко входу в будку и заглядывает туда.

- Смелее, - торопит мишка. "Заткнись", - мысленно советует Дмитрий, а вслух говорит:

- Здравствуйте!

Из полумрака выныривает лодочник. Почти старик, вид пропитый, лицо красноватое и покрыто глубокими морщинами, на щеках и подбородке щетина, если не борода, волосы нечесаны, от него разит старым потом вперемежку с никотином и спиртом.