Игорь Стратиенко: Магнум опус (фрагмент)

Стратиенко Игорь

Вот, отдаю на растерзание кусок моего "магнум опуса". Терзайте его жестоко и пристрастно :))

Глава 1

-Ты провалил экзамен! Ты не смог остановить сво сердце за одну секунду! произн с властный голос: м ртвый, холодный, жестокий. Я снова лежал на операционном столе, снова горели яркие лампы, снова в грудь впивались ж сткие трубки системы жизнеобеспечения. Я провалил экзамен, мне прид тся пересдавать его снова и снова, пока я не научусь убивать себя за секунду. Если я не смогу убить себя, значит я не смогу убить врага, значит я плохой боец, никудышный убийца. Hет, не хочу, отпустите меня! Я не хочу снова умирать, я не хочу убивать, я хочу просто жить, хочу радоваться жизни! Отпустите меняаааа!!!! Я просыпаюсь от своего крика, весь в поту, и пот мой пахнет страхом и отчаянием. Hу почему прошлое не хочет отпустить меня, почему снова и снова этот сон. Этот, или другой - как я убиваю, убиваю, убиваю - и не могу насытиться, не могу остановиться, это ведь так здорово, так приятно остановить трепещущее от страха сердце человека, глядя ему в глаза, наслаждаясь его отчаяньем и болью. Вс , хватит себя заводить, я хочу спать! Hо я, пси-боевик, способный заставить человека умереть усилием мысли - я не могу заставить себя заснуть. Я боюсь своих снов, боюсь их ужаса, их притягательности, их безысходности. -Внимание! Говорит капитан корабля, на нас совершено нападение с целью захвата. Всем пассажирам и экипажу покинуть корабль! - за пять лет скитаний в космосе я успел возненавидеть эти маленькие ч рные коробочки, называемые оповещателями. Их нельзя сломать, нельзя отключить, нельзя даже сделать потише. И никогда их оповещения не бывают приятными или хотя бы обнад живающими. Вот и сейчас оповещатель прокаркал сво "невер мор", как знак моего проклятья. Я никогда не вернусь домой, никогда не узнаю своего имени, никогда не забуду своих снов. Все пять лет я ш л домой, ш л кружными путями, таясь как зверь, боясь выдать себя взглядом, жестом, мыслью. И снова меня остановили у самого порога, словно какая-то злая сила решила со мной поквитаться, словно я наказан за все убийства, что совершил будучи Тенью. Hет, меня не так просто остановить, как бы ни хотели эти силы, злые или добрые! Я прорвусь, я пойду по трупам, моя совесть и так чернее тьмы, мне уже не будет хуже. Hо я дойду, слышите, я дойду, я найду себя, я рассмеюсь вам всем в лицо, или что там у вас вместо него! Вдруг я понял, что стою одетый возле оповещателя и с непонятной яростью пытаюсь выломать его из переборки. Интересно, как долго я его терзал? Десять минут, двадцать? Hе знаю, но руки дрожали от усталости, а ногти были обломаны. С грохотом распахнулась дверь в мою крохотную каюту, и в про м попытались протиснуться сразу два немытых амбала в л гкой броне. Это выглядело так забавно, что я истерично расхохотался. Громилы, сумевшие наконец втиснуться в каюту, переглянулись, подхватили меня под руки и потащили в коридор. В коридоре толпилось ещ шесть подобных экземпляров, похожих, как рваные ботинки на левую ногу. Мне стало даже интересно, чем это вс кончится. Тут меня опять скрутили и притащили в пилотажную рубку, выглядевшую, на мой взгляд, несколько неубранной. Особенно портили интерьер тела двух матросов, капитана и старпома, сваленные в кучу посередине. Я не смог удержаться от того, чтобы проанализировать увиденное. Судя по всему, нападавшие установили снаружи четыре абордажных шлюза, взрезали обшивку и ворвались в рубку. Завязалась перестрелка, о ч м свидетельствовали искор женные кресла и пот кшее сосульками покрытие пульта. Капитан успел отдать приказ об эвакуации пассажиров и вдво м со старпомом удерживал пиратов в рубке несколько минут. Вахтенные матросы были, скорее всего, случайными жертвами - на гражданских судах право на ношение оружия имеют только капитан и старпом. Я мысленно отдал честь этим славным ребятам, до конца выполнявшим свой долг. От созерцания тяжкого зрелища меня отвл к властный окрик. Я поднял голову, и, мягко говоря, чуть не тронулся умом: разгромленная рубка, грязные громилы в дырявых бронежилетах, трупы на полу - и ожившая статуя Афины Паллады надвигается на меня, жалко висящего в руках громил в полуметре от пола. Через секунду до меня дошло, что это всего лишь женщина в сверкающей энергетической броне облегающей тело как вторая кожа, женщина двухметрового роста и вполне божественного сложения. Тут я поблагодарил судьбу за то, что уже давно научился по первому же сигналу оповещателя - что бы он ни значил вскакивать и одеваться, даже не успев проснуться.