Игорь Жилкин - Вирши опусов прописью. Сборник стихотворений

Жилкин И.В.

Вирши опусов прописью

или

образованные стихосложения

для торжества, досуга, развлеченья

Сборник произведений, написанных для неофициальных мероприятий, праздников, неделовых встреч и аналогичных поводов гостей принятий. А также ответы на вопросы, из личных интересов и побуждения автора изданные, которые уже им спрошены и были раньше выстраданные.

Сивуч с грифом

В широтах северных средь айсбергов внушительных,

В морском просторе толщии соленых вод,

В количестве большом и умопомрачительном,

Большая стая сивучей живет.

Над ними возвышаясь и парируя,

Обычаями существа земного,

С высоких облаков спускаются планируя,

Крыла размахом поразив любого.

Самолюбивые и гордые пернатые,

Орлы, не птицы, часто называемы,

Но для удобства или из-за экономии,

Орнитологом в книгах грифом именуемы.

Вот, как-то раз, в проливе стылом Беринга,

На берегу среди камней и скал,

С небес спустившись, из пучины вынырнув,

Меж сивучем и грифом диспут встал.

Махая крыльями, осуществляя клювом трение,

Гриф утверждал – на свете нет его важнее,

А очевидность и наглядность точки зрения,

Без приложения его пера невежества глупее.

Ведь только он собой безоговорочно,

Смысл сказанного ярко подтверждает,

Тем, что с небес смотря многозначительно,

Живых от павших без ошибки отличает.

А по сему, без толи лишней скромности,

Впредь и во веки век рекомендовано,

Ему значение иметь первостепенное,

Для всех, для каждого и для любого.

Вертя хвостом и ластой громко хлопая,

Один лишь вид второго визави,

Без тени лжи и всякого сомнения,

Не вызывал у собеседника любви.

На вызов, столь высокомерно брошенный,

Морской охотник гордо отвечал,

Что только он от берегов в штормах заброшенный,

Без лишних сил найдет и бухту и причал.

А зоркость и обзор, хваленный птицею,

В ненастье и разгар дождей и бурь,

Под водной темной пеленой морской поверхности,

Помогут вряд ли на воде ему.

Но главное значенье при стихийности,

Имеет лишь особый слух и ум,

Что без ушей и глаз имеет звук и зрение,

Как ловкость в ловле щук, попавших на гарпун.

Все это, как ничто, не зря докажет,

То, что, как предок, он во власти – морской лев,

И все роднит, толкает, льстит и всем покажет,

Что только сивуч муж всех королев.

Он – обладатель дара уникального,

Ему подвластен мира тайн секрет,

И знания природы неразгаданной,

Дают таким особый паритет.

На шум от спора громкий, продолжительный,

Медведь полярный быстро подоспел,

И вид чтоб не был оппонентов раздражительный,

И птицу и тюленя взял и … съел.

Мораль проста в забавном изложении,

Такая в тексте мысль особенно важна,

Нужней чиновника для книги одобрение,

Иль смысла изложенья глубина.

Но до сих пор дискуссия является открытой,

В источниках ее встречают «без купюр»,

Что, разворот учебника или наличье грифа,

Образование в де-факто превращает из де-юр.

Парусник

В день этот праздничный и светлый,

Среди штормов и бурь невзгод,

Шквал ураганов трудностей тернистых,

Найдет маяк катамаран «Учебный год».

Пристанет к бухте счастья он и сверит курс свой верный,

Оценит, как по волнам пятибалльным плыл,

Каких открытий новых в океане знаний,

Под пылким парусом восторга совершил.

И пусть его два верных и надежных киля,

Не одолеет впредь морской воды напор,

Ведь пара – это верный путь к успеху,

А значит знаньями наполнится и трюм с названьем «Следующий год»!

Проворный кот

В сезон, когда газоны зеленели,

А во дворе шумела звонкая листва,

Вдруг, неожиданно, через порог несмело,

Ко мне шагнули лапки рыжего кота.

Он был несмел и мал, мяукал еле слышно,

Смотрел и боязливо нюхал по углам,

На вид похож на маленького тигра,

Испуганного тем, что все вокруг шумят и источают гам.

Немного погодя, привыкнув к обстановке,

Уже комочек шерсти стал смелей,

Прошел по всем полам, залез он в ниши,

Устал, и смело о насущной пище,

Как только мог звериный рык подал.

В углу коту насыпан в миску Вискас,

И для питья поставлена вода на пол,

Чтобы он словно сэр английский с виски,

В непринужденной атмосфере завершил свой шведский стол.