Роберт Говард - Долг стрелка

— Да ты рехнулся! — пробормотал Рейнольдс.

Словно ледяная рука сжала его сердце.

— Рехнулся? — переспросил Эммет.

И, заметив нездоровый блеск его глаз, Рейнольдс догадался, что попал в самую точку.

— Вот это да! Сам только что прикончил дьявола Хопкинса — и уже готов идти на попятный. Да ты просто мальчишка! Убил всего одного врага, а я хочу убить тысячи!

Эммет опять указал на пенистые водовороты.

— Посмотри-ка вон туда. Под этой черной водой осталась моя земля. Она принадлежала моему отцу и деду. И ее у меня отняли. А почему? Потому только, что вонючие ублюдки из Бисли пожелали иметь свое озеро!

— Но ведь тебе заплатили за землю в три раза больше, чем она стоила, — заметил Рейнольдс.

Он не терпел несправедливости даже по отношению к врагам.

— Ха-ха!

До Рейнольдса донесся новый взрыв безумного веселья, от которого он похолодел.

— Да, заплатили! И я положил эти денежки в банк Бисли, а банк-то лопнул! Все пропало до последнего цента. Теперь у меня ни черта не осталось: ни земли, ни денег. Проклятые мошенники! Они мне заплатят за все! Я уничтожу Бисли! Залью Долину Саранчи до самых краев — воды хватит. Давненько я этого ждал, вот, наконец, и дождался. Как увидел нынче молнии, так и понял: время пришло. Не зря же я тут разгуливал, подпаивал сторожа самогонкой. Теперь, морда пьяная, он дрыхнет в своей лачуге, а шлюзы закрыты. Я позаботился! Ну и взрывчатку, конечно, заложил. Думаю, хватит. Дамбу прорвет, а остальное уже сделает сама вода. Я всю ночь тут стою: любуюсь, как прибывает вода, как близится праведный суд. Ну, ладно! Мне пора. Пойду взрывать динамит!

— Эммет! — закричал Рейнольдс вне себя от ужаса. — Боже мой, ты не можешь так поступить! Подумай о женщинах и детях!

— А кто подумал обо мне? — всхлипнул Эммет. — Когда мы остались без крова и без денег, моя жена тоже хотела жить, ох, как хотела! Но она умерла. У меня не было денег на лечение. Уйди с дороги, Рейнольдс! Ты, мелюзга, убил одного человека, а я убью тысячи.

— Подожди! Я ведь тоже ненавижу Бисли, мы все его ненавидим — но, боже мой, причем тут женщины и дети? Ты этого не сделаешь… Ты не можешь…

У Рейнольдса кружилась голова, воображение рисовало ему жуткие картины. Бисли был построен глубоко в долине, прямо на пути потока. Многие дома стояли на берегах Саранчового Ручья. Если бы такая чудовищная масса черной воды вдруг обрушилась на долину, сотни людей не успели бы добраться до гор. Рейнольдс действительно принадлежал другой эпохе, но он вовсе не был маньяком-убийцей.

Теперь он действовал решительно. Бросив поводья, он схватил Эммета. Конь фыркнул и поскакал вверх по склону.

— Отпусти, Рейнольдс! — зарычал Эммет. — Я убью тебя!

— Ты не взорвешь свой паршивый динамит! — ответил Рейнольдс.

Эммет завопил, как дикий кот. Он вырвался, отскочил, в его поднятой руке что-то блеснуло. Рейнольдс полез за револьвером и выругался: курок зацепился за одежду. Эммет яростно бросился на своего противника, и Рейнольдс ощутил острую боль в левой руке. В следующую секунду лезвие скользнуло вдоль ребер, потом вонзилось в плечо. Эммет дико рычал, нанося противнику беспорядочные удары. Оба мужчины упали, и схватка продолжалась на земле у края дамбы. Рейнольдс почувствовал, что начинает сдавать. Несмотря на всю свою силу, он здорово вымотался за сегодняшнюю ночь, к тому же длинный плащ сковывал его движения. А Эммет дрался с неистовой силой безумца.

Несколько раз Рейнольдс пытался схватить за запястье руку Эммета, сжимавшую нож, но, наконец, оставил эти попытки и потянулся за своим оружием. Высвободить револьвер ему удалось в тот самый миг, когда сумасшедший с нечеловеческим воем всадил нож ему в грудь. Потом Эммет завопил снова, ощутив, как в него уперлось дуло кольта. Прогремел выстрел.

Противники тесно прижимались друг к другу, поэтому на обоих опалило одежду.

Эммета отбросило в сторону. Тяжелая пуля пробила ему позвоночник. Мертвец лежал на краю дамбы, его голова и руки свесились вниз. Черная вспененная вода словно пыталась коснуться его пальцев.

Рейнольдс попытался подняться и не смог — у него сразу закружилась голова. В небесах по-прежнему грохотало и сверкали молнии. Внизу рокотала буйная вода. Было еще темно, лишь где-то вдали занималось бледное сияние. Светлело медленно, почти незаметно.

— Проклятье! — прохрипел Рейнольдс, хватая пальцами жидкую грязь. Он сожалел не о том, что умирал — просто смерть пришла не вовремя. — Почему я не смог подохнуть, как хотел? Я должен был драться с врагами, а дрался с сумасшедшим. Вот дерьмовая судьба! И эти проклятые свиньи из Бисли… Хотя…