Валерий Большаков - Помор

— Меските, поджигай!

Котов и рад был стараться. Вдвоём с Семёном они запалили солому на рогах у быков, а остальные бакеры заорали, засвистели, стегая животин и паля в воздух. Обезумевшее стадо бросилось вскачь, понеслось с диким рёвом навстречу коровам Гонта. Вакеро сделали было попытку остановить бешеный накат, но им это не удалось — одного из наездников коровы просто смели, затоптав и не заметив в слепом ужасе, а прочие бросились наутёк.

Маленькое стадо врезалось в большое, давя и калеча, топот, надрывное мычание, истошный рёв глушили любой звук — кричи, не услышат. Чуга и не пытался: вытянув руку в сторону Ла-Роки, он указал путь отступления, а после сделал приглашающий жест Исаеву с Гириным — за мной, мол.

— Я с вами! — разобрал Фёдор по губам Туренина и махнул рукой.

— Вперёд, и с песней!

Чуга повёл отряд вдоль Славянки, по отлогому берегу, заросшему дубами.

— Местные краснокожие, помо и уалла-уалла, — заговорил Павел, — частенько питаются желудями. Да! Перемалывают их в муку и что-то такое пекут… Кстати, вот и они.

Помор глянул на реку, не обильную водой, но с течением плавным, и увидел выплывавшие индейские баты красного цвета, пироги-долблёнки на десяток гребцов каждая. Индейцы сидели, нахохлившись, в накинутых на плечи одеялах, и походили на сердитых птиц, тем паче что их длинные волосы были украшены перьями, обвисавшими во все стороны.

Завидев бледнолицых, краснокожие воины встрепенулись и мощно погребли к берегу. Баты с шуршанием вылезали на песок, а помо, гортанно лопоча, повыскакивали в мелкую воду, мигом натягивая крепкие луки. Один из них воинственно потрясал стареньким ружьём Паттерсона.

— Не стрелять! — крикнул своим Чуга и придержал чалого. Подняв правую руку открытой ладонью вперёд, он громко и ясно сказал на русском: — Мы друзья!

Индейцы растерялись. Загомонили, переглядываясь и яростно споря. Потом вперёд выступил обладатель винтовки и тоже поднял руку, свидетельствуя о мирных намерениях.

— Вы друзья нанука? — спросил он нараспев.

— Нанук — это на их языке «повелитель», — тихонько сказал Туренин. — Так индейцы, по старой памяти, зовут Петра Степановича.

Фёдор кивнул.

— Мы друзья нанука, — подтвердил он. — Враги нанука — наши враги. Их зовут Гонт и Суноль. Мы дали им бой у Жёлтого холма и теперь спешим помочь нануку.

Краснокожий величественно кивнул.

— Мы тоже помогать. Хау!

Индейцы быстренько погрузились обратно в пироги и дружно заработали вёслами.

— Ежели они доберутся до вашей ранчи, — проговорил Чуга, — то нарушат-таки праздник Гонту.

Туренин кивнул, тут же вздыхая:

— Да какая она наша… Всё дядьки Марьяниного. А нам самим надо как-то крутиться.

— Выкрутишься. Едем.

Ранча Костромитинова лежала вёрст на тридцать ниже по Славянке. На полдороге Фёдор углядел впереди облако пыли — человек пять скакало в ту же сторону, что и они, окружая лёгкую чёрную коляску.

— Это люди Черных! — оживился князь. — Сам Егор Леонтьевич [146] Егор Леонтьевич Черных — реальное историческое лицо, основал «Новую ранчу» (она также называлась «Равнина Черных»), расположенную дальше других от Форт-Росса. староват уже, в коляске едет, а вон тот, здоровый, сынок его, Александр! Знаю их, заезжали как-то к Куперу.

Всадники заметили «погоню» и забеспокоились. Туренин крикнул:

— Свои, Егор Леонтьевич! Свои!

— Свои дома сидят, — ворчливо ответил седой, крепкий старик, выглядывая из-за откинутого верха пролётки.

— Не время рассиживаться! — сказал князь в запале.

— Твоя правда, Павел Андреич, твоя правда…

Рассказ о схватке с вакерос Суноля взбодрил Черных, а на лицах его бакеров вызвал откровенно кровожадные ухмылки.

— Давно этот бостонец напрашивался, — проворчал Егор Леонтьевич и хмыкнул: — Напросился-таки! Ну и поделом. Ужо ему… Знающие люди сказывали — крупно погорел Гонт. Сцепился с самим Джеем Гулдом, [147] Джей Гулд — один из богатейших людей того времени, вышедший с самых низов. Сделал состояние на строительстве железных дорог. За жёсткий стиль в бизнесе получил прозвище «барона-разбойника». да только не по пасти сласти. А уж тот его потрепал — будь здоров!

— А я-то думаю, чего это Мэту вожжа под хвост попала! — рассмеялся Павел. — А ему тот хвост прищемили, оказывается!

Бакеры загоготали, а Черных-отец нахмурился:

— Пошто смеётесь? Гонт теперича на нас зло сгоняет! Гулд — тот ещё волк, Мэту с ним не тягаться, да только нам от того какой прок? Силёнок у этого бостонца — дай бог!