Валерий Большаков - Помор

Через горы Сангре-де-Кристо конкистадоры вышли к реке Пекос и там зазимовали. А Франческо Васкес повстречал ещё одного брехуна. Тот расписал Коронадо, что к востоку течёт огромная река шириной две мили, [144] Здесь — статутная миля, которой пользовались тогда да и теперь в Америке. 1 миля = 1760 ярдов = 5280 футов = 1609,3 м. в которой водятся рыбы величиной с доброго коня. На реке той находится страна Кивира — «свежая, зелёная, роскошная, лучше которой не найти ни в Испании, ни во Франции, ни в Италии». Её верховный вождь проводит-де свой полуденный отдых под огромным деревом, увешанным золотыми колокольчиками. Жители Кивиры пользуются-де только золотой и серебряной утварью, а на носах их громадных челнов блестят-переливаются большие золотые орлы…

Коронадо поверил этим басням и выступил в поход. Он открыл реки Бразос, Рио-Гранде, Канейдиан и Симмарон, первым из путешественников Старого Света вышел в прерии, а вот золота так и не обрёл, за что ему досталось от короля Карла I. Впрочем, бурную жизнь свою Франческо закончил в чине губернатора Новой Галисии — это где-то на северо-западе Мексики…

— А что же… этот… Портокареро? — осведомился Чуга.

— Да как тут сказать… — затруднился Гомес. — Понимаете, испанцы Коронадо не шли всей толпой, а продвигались разными отрядами. Отряд Диаса прогулялся к Калифорнийскому заливу, люди Карденаса вышли к Большому Каньону, а те, коими командовал Харамильо, оказались на берегу Рио-Гранде. И почему бы не предположить, что какой-то маленький отрядец не забрёл в наши места? По крайней мере легенда утверждает, что так оно и было — Портокареро привёл своих людей сюда, построил асиенду в укромном месте, женился на красавице-скво и прожил здесь до глубокой старости, окружённый любящими детьми и внуками…

— Складно малюешь, — сказал Исаев. — Но я шо-то плохо не понял, а через почему ту асиенду искали?

— Ну-у в легенде о Потерянной асиенде говорится, что идальго-отшельник не с пустыми руками явился сюда — он будто бы приволок с собою сказочные сокровища, награбленные им в поверженном Теночтитлане. Но лично я не верю в это, ибо зачем Алонсо Эрнандесу злато и каменья в глуши? Что делать богачу в краю туземцев, не познавших всесилья денег?

— Возвращается! — подал голос Меските.

— Что? — вздрогнул дон Гомес, погружённый в иные времена.

— Я говорю, Кузька скачет! Напрямки!

Фёдор заслышал торопливый конский топот, а вскоре раздался крик Максутова:

— Хозяин! Уходить надо! Гонт стадо гонит сюда, три тыщи голов!

Джубал нахмурился и быстро переглянулся с Гомесом.

— Пастбища хочет занять! — сделал вывод дед Макар. — Умно…

— Умно?! — вскипела Марьяна. — Да он просто выживает нас отсюда! И… И… Я не понимаю, куда смотрит шериф округа?!

— Вдаль! — криво усмехнулся Купер. — Шериф не вмешивается в пастбищные войны. Всё, леди и джентльмены, мы проиграли. Уходим, и поживее!

Чуга, пристально следивший за тучей пыли, вздымавшейся за рощицей у дороги, внезапно спросил:

— Мистер Купер, а где ваши коровы?

— Пасутся за лесополосой… Собирайся, Марион, собирайся! Времени нет!

— Есть! — сказал помор.

— Что?! — удивился Джубал.

— Надо погнать вашу скотину навстречу коровам Гонта! Князь, помнишь, как нас Карибу Харт подловил?

— Точно! — загорелся Туренин. — Устроим стампиду!

И половины минуты не прошло, как все бакеры, осаждённые в доме Купера, выехали со двора верхом и поскакали за полоску леса, скрывавшего обширное пастбище. На травке, всё ещё зелёной, паслось сотни четыре лонгхорнов, может быть и больше.

Ковбои рысью разъехались, умело сгоняя бурёнок в пугливое стадо. Лонгхорны и без того склонны впадать в панику по малейшему пустяку, а уж если их напугать…

— Живее, живее! — орал Джубал, ожесточённо стегая животных распущенным лассо.

Фёдор, подгонявший десяток бычков, оглянулся — два фургона как раз покидали двор ранчо.

— Успеют! — крикнул Туренин, смотревший в том же направлении. — Дед Макар проведёт такими тропами, что не всякому индейцу ведомы!

Чуга кивнул и подбодрил строптивого телка:

— В строй, зараза!

Исаев с Меските распотрошили небольшой стожок, окружённый изгородью, и навертели соломенных жгутов. Нацепив их быкам на рога, они только ждали сигнала. И вот огромное стадо Мэтьюрина Гонта показалось из-за поворота.

Тысячи животных бежали грузно и неуклюже, их гулкий топот отдавался дрожью земли. Непроглядная туча пыли поднималась всё выше, скрывая, как в тумане, деревья и скачущих вакеро.