Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

При этих словах Телия заняла место во главе маленького отряда, намереваясь выполнить без колебания взятую на себя обязанность. Все последовали за ней рысью и ехали около получаса с такой быстротой, что рассчитывали вскоре добраться до берега реки. Внезапно, через открывшийся в чаще леса просвет, они увидели справа буковое дерево, наполовину расщепленное молнией. От бука, как сказал Бруце капитану, дорога сворачивала к верхнему броду. Телия же поехала в противоположном направлении, что заставило капитана придержать свою лошадь.

— Ты ошибаешься! — воскликнул он.

— Нет, нет, это и есть настоящая дорога, — возразила Телия, но при этом зарделась, как огонь.

— Не может быть, — стоял на своем Роланд. — Вот расщепленный бук, о котором говорил полковник. — Сдается мне, ты нам указываешь неверный путь, девочка. Та дорога, по которой ты едешь, приведет нас к нижнему броду, поэтому мы не должны ехать по ней. Я очень хорошо помню указания полковника.

— Совершенно верно, мистер Форрестер, мы должны оставить бук по правую руку и затем идти к реке.

— Наоборот, бук должен остаться у нас по левую руку. Говори правду, девочка.

— Конечно, конечно, я проведу вас правильно, — пробормотала Телия.

Капитан пристально посмотрел на нее, подумал с минутку и потом решительно избрал направление, которое считал безусловно правильным. Эдит и негр следовали за ним, Телия же остановилась в нерешительности.

— Что же ты медлишь, Телия? — закричала ей Эдит. — Поезжай, поезжай! Ты наверняка ошибаешься!

— Я не ошибаюсь! — возразила девушка торжественным тоном. — Твой брат, наверное, раскается в том, что не поверил мне.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Эдит.

— Я… я… не могу этого сказать, — ответила Телия в замешательстве, — но та дорога иногда бывает опасна.

— Иногда любые дороги становятся опасны, — сказала Эдит несколько нетерпеливо убедившись, что Телия не могла или не хотела доказать свою правоту.

— Поедем же; брат дожидается, и мы не должны терять время в напрасных спорах.

С этими словами она поехала дальше, и Телия после недолгого колебания сочла более благоразумным последовать за ней. И все-таки она решилась на это очень робко, и все существо ее выражало собою при этом такой страх и отчаяние, что это не скрылось ни от кого, менее всего от Эдит, которая часто оглядывалась на печальную и явно испуганную девушку.

Таким образом молча подвигались они вперед, как вдруг Эдит положила руку на руку Роланда и воскликнула тревожно:

— Брат, ради Бога послушай, что происходит? Разве ты не слышишь!

Роланд тотчас остановил лошадь и прислушался.

— Да, негр слышит также! — воскликнул в испуге старый Цезарь. — Наверное, индейцы!

Справа из глубины леса доносился какой-то шум, послышался как будто человеческий крик откуда-то издали. Крик повторился и протяжно звучал в молчаливом лесу; это был крик смертельного ужаса и отчаяния, который заставлял трепетать сердце тайным страхом.

— Это Дшиббенёнозе! — проговорила Телия дрожащим голосом. — Он всего чаще появляется в здешних лесах… Люди рассказывают, что он оповещает о своей добыче. Прошу вас, вернемся. Еще есть время.

— Нет, нет, то индейцы! — сказал негр, дрожавший всем телом от смертельного ужаса. — Но не бояться, мисс Эдит! Старый Цезарь готов сражаться и умереть за вас!

— Тише! — приказал Роланд, как только протяжный крик вновь прозвучал в лесной глуши.

— Это крик отчаяния человека, попавшего в беду! — уверенно заявила Эдит. — Это не может быть ничем иным.

— Ты права, сестра, — согласился Роланд. — Останьтесь на дороге. Или нет, следуйте за мною в некотором отдалении, я посмотрю, что там такое. Если со мной случится что-нибудь недоброе, — то в крайнем случае, Телия проводит вас назад в крепость.

При этих словах отважный молодой человек пришпорил свою лошадь и направил ее в чащу, прямо по тому направлению, откуда исходил необычный звук. Через несколько минут он очутился вблизи того места, откуда снова донесся крик, и очутился в густой буковой роще, сплетавшиеся ветви и листва которой образовали такой густой шатер, что едва можно было различить беловатые, колоссальные стволы.

Чем ближе подъезжал Роланд, тем явственнее слышался крик вперемежку со стонами, воем, краткими мольбами, проклятиями и наполовину выговоренными словами, заключавшими в себе то мольбу, то угрозы и приказания, обращенные, казалось, к другому лицу.

Роланд несколько мгновений прислушивался с напряженным вниманием. То ему казалось, что он вот-вот столкнется с толпой дикарей, которые пытают несчастного пленника, то представлялось, будто он слышит стоны охотника, которого рвет на части медведь или пума. Чтобы положить конец мучительной неизвестности, капитан ринулся через чащу с поднятой винтовкой и с пистолетами наготове. Глазам его представилось совершенно неожиданное зрелище. Он увидал человека в разорванной полотняной куртке, сидевшего верхом на лошади под большим буковым деревом. Ужасный крик, который так напугал путешественника, казалось, не мог исходить от человека. При более пристальном взгляде Роланд убедился, однако, тотчас же, что несчастный имел достаточно оснований, чтобы испускать отчаянные крики. Трагичнее его положения трудно было бы себе вообразить. Его руки были связаны за спиной, а вокруг шеи был обмотан недоуздок, концы которого были привязаны к толстой ветви как раз над его головой. Этот недоуздок был, по-видимому, снят с его лошади, которая стояла непривязанная под своим седоком, и малейшее движение ее должно было стать пагубным для несчастного, который не имел возможности сдерживать лошадь ничем иным, кроме своих ног и голоса. Вероятно, он давно уже находился в этом ужасном положении, потому что одежда его насквозь промокла. Его налитое кровью лицо, полные отчаяния глаза выражали смертельный ужас.