Александр Пантелеев: Western по-русски

И самое главное, почему он так безоговорочно поверил, старому, психованному, индейцу. Попыхивая сигаретой, развернул инструкцию.

Шаман предлагал тщательно связать одну жертву. Причем полагалось заткнуть рот, уши, завязать глаза и убить, выстрелом в рот из пистолета.

Вторую жертву требовалось распять в позе креста и убить осиновым колом в сердце, словно вампира, как показывают в фильмах ужасов.

Третьего, предлагалось сжечь заживо на костре, как средневековую ведьму. Но особо оговаривалось, что на последней жертве не должно было быть совершенно ничего искусственного. Даже пометка была, насчет искусственных зубов. Их предлагалось выбить.

Ян хмыкнул. Ну что же. Его жизнь была кончена. Деньги на исходе, семьи нет. Оставалась только надежда на этого сумасшедшего старика. Что его план сработает.

Все получилось на диво легко. Ян съездил в г. Феникс, заманил в пикап 3-х бомжей и бомжиху. Напоил их виски со снотворным и готово.

Утро он уже встречал на точке, обозначенной на карте как первая жертва, шаман сделал пометку в виде револьвера. Видимо, чтобы Ян не забыл, как именно должна умереть жертва. Бомжи связанные и еще сонные, долго не понимали, что происходит. Ян, чертыхаясь, вытащил одного. Разило от них знатно.

Завязал будущей жертве тряпкой глаза. Воткнул в уши беруши. Положил тело на то место, где по его прикидкам, была точка на карте, достал свой револьвер. Вставил в рот сонному бомжу и взвел курок. Это был его Рубикон. Дальше была либо мечта шамана, либо смертный приговор и скорый суд. Ян посмотрел на бомжа и решился.

Выстрел распорол тишину, и погас в придорожных кустах. Ян, не оглядываясь, пошел к пикапу. Бомжи громко ворочались в кузове. Даже до них, каким-то звериным чутьем стало доходить, что их смерть, близко.

Ян провозился весь день. Особенно намучался с последним экземпляром. Бомж оказался силен как бык, чуть было не убежал. Яну пришлось прострелить ему ногу, прежде чем он смог его остановить. Хромая, от переживаний разболелись старые раны, он затащил бомжа на груду хвороста и уже, наплевав на все инструкции, просто облил бензином и поджег. Сил уже не было, а еще ехать к шаману.

В стойбище было непривычно тихо. Только у вигвама шамана, стоял какой-то минивэн. Ян просигналил. Шаман тут же выполз из шатра, махнув рукой, мол, за мной, сел в свою развалюху и они поехали.

Ехали долго, пока не вырулили на вершину какой-то горы. С небольшого плато открывался великолепный вид на степи. Правда сейчас, там было видно только огоньки внизу, вокруг, если бы не фары, была бы полная тьма.

Шаман вышел из машины и потащил Яна за рукав. — Пошли, поможешь.

В кузове его развалюхи, лежала тонкая, каменная плита, исписанная, какими-то знаками.

— Тяжелая гадость — Ян чуть не оборвал руки, пока плиту вытаскивали и не размещали на краю обрыва. Шаман любовно погладил плиту, повернувшись к Яну, сказал:

— Гринго. Эту плиту мне привезли с пирамид майя. Ей очень много лет. Она помнит еще ту настоящую силу. Тащи жертву. Ян пошел к фургону. Вытащил связанную как немецкую сосиску, бомжиху и потащил ее к шаману.

Тот достал каменный топорик и очень точно, можно сказать ювелирно, раскроил ей голову. Ян даже проникся уважением к этой сноровке, чувствовался реальный опыт и завидное хладнокровье.

— Клади на платформу и иди в машину. Дальше я сам. Ты свою работу сделал, гринго. Шаман встал у подножья плиты и стал читать речитативом, какую-то белиберду.

Ян отошел к пикапу. Достал сигарету и прикурил. Теперь все. От запаха свежей крови и осознания сделанного, слегка дрожали руки, кружилась голова.

Шаман читал заклинание и периодически взмахивал топором. Буквально разделывая жертву на плите. Кровь лилась на платформу, а Ян заметил некую странность.

Символы на платформе загорались, синим светом один за другим, все, кроме одного. Он чернел провалом во второй строчке сверху и не хотел загораться.

Шаман читал, кровь лилась. Символы горели уже все, кроме одного. Вокруг шамана вертелось облако, из светло-голубого света ограждая его со всех сторон словно стеной. И тут шаман резко выкрикнул какой-то приказ. Плита налилась бардовым цветом, словно раскалилась.

Шаман страшно закричал, повернулся к Яну и тот увидел в его глазах, страшную, нечеловеческую боль

— Ты гринго! Что ты наделал? Ты нарушил ритуал. Жертвы были принесены не правильно! Будь ты проклят!

И тут Ян вспомнил, что забыл сделать. Извлечь пулю из ляжки последнего бомжа. И бензин, которым растапливал дрова. А ведь шаман его строго предупреждал… Индейца приподняло в воздухе над плитой и словно взорвало изнутри.