Александр Пантелеев: Western по-русски

Но в этот момент, жизнь словно вспомнила о нем и о том, что Яна она почему-то не любит. Пустяковое патрулирование, в одной из африканских стран, привело в засаду и кровавой бане. Из 15 человек, выжил только Ян, да и то с оговорками.

Четыре осколка от мины в ноге и покореженное лицо, сделали из него инвалида, причем как внешне, так и внутренне. Легион, щедро расплатился со своим бывшим солдатом, но боль от утраты личного образа, молодого и здорового, обеспеченного, военного, была невыносима. Хотелось уехать куда подальше. А дальше всего была только Америка.

США встретили бывшего легионера не приветливой и холодной погодой. Морщась от идущего за окном, мокрого снега, словно он уже падал ему на голову, Ян оглядел аэропорт Нью-Йорка и понял, что хочет туда, где теплее. Пока таможенник оформлял его документы, Ян спросил:

— У вас есть места, где теплее. Где можно жить?

Таможенник посмотрел на француза так снисходительно, будто тот был из Зимбабве.

— Есть. Например, Майями или вот Аризона. Я сам оттуда, г. Сьерра-Виста. Тепло и красивые горы вокруг.

— Спасибо. Ян получил свои вещи и пошел покупать билет до Аризоны. Ему было все равно где жить и почему бы не Аризона?

Г. Сьерра — Виста не разочаровал Яна. Тихий уютный городок с патриархальными нравами. На оставшиеся деньги, Ян купил небольшой домик на окраине и стал приходить в себя в баре по соседству. Заливая горе по своей загубленной жизни дешевым, кукурузным виски.

Так проходили годы.

Пока, в один прекрасный день, в бар, где уже привычно, напивался Ян, вломился старый индеец.

Он выглядел настолько колоритно, что Ян уже казалось, привыкший ко всему, даже немного протрезвел. Индеец был одет в черную, кожаную косуху, увешанную какими-то перьями, на голове, носил шляпу, с какими-то зубами и при этом, был в доску пьян.

Очень не трезвой походкой, индеец подошел к стойке, вытянув откуда-то из-под кожаной косухи, сто долларовую купюру, брякнул:

— Эй, гринго, мне 2 литра виски.

Бармену, индеец был знаком. Это был шаман местного племени, что подрабатывало развлечением туристов. Впрочем, этот, вроде как, был из "настоящих". Потому его немного побаивались. И к тому же, был трезвенник, каких поискать. А тут?

Бармен почесал в затылке:

— Эй, Орлиный глаз, ты же вроде не пьешь?

Индеец посмотрел на него, высоко задрав голову, словно и в правду был белоголовым орлом, а потом как-то сник, взгромоздился на высокий барный стул, как на насест, сказал:

— Раньше не пил. А сейчас, когда до конца мира, осталось так мало времени… какой смысл?

Заграбастав стакан, который поставил перед ним бармен, залпом опрокинул виски в глотку.

Ян был зол на весь мир и свою судьбу, потому слова индейца запали в память, точно как тот злосчастный плакат в Варшаве. Он решил выяснить, что именно имел в виду, этот странный шаман.

На следующий день, Ян проснулся с удивительно чистой головой и с твердым намереньем разобраться, что к чему.

Наскоро перекусив яичницей с беконом, он прыгнул в старенький арендованный пикап. Пикап надлежало вернуть арендатору еще год назад, однако содержать на балансе эту развалюху, было дороже, чем просто списать как украденную. Владелец салона, скорее облегченно вздохнул, чем расстроился, когда ему сообщили о невозвращении машины в срок. Заявление в полиции лежало до сих пор. Но искать столь древнюю машину, шерифу было в лом. Так что ездил на нем Ян совершенно спокойно.

Шамана следовало искать либо в барах, либо в резервации. Ян решил начать с резервации. Обеспокоенные индейцы, показали на самый большой шатер.

— Обычно он не пьет, а теперь как с цепи сорвался — посетовала старушка на входе.

Ян ввалился в вигвам, даже не пытаясь стучать.

Изнутри раздавался богатырский храп хозяина, утруждать себя вежливостью, было просто бессмысленно. Шаман спал на тростниковой подстилке, являя Яну свой гордый, ярко алый от количества выпитого нос.

Ян сел рядом на корточки и потряс шамана за плечо. Реакции не последовало. Впрочем, Ян выпил в этом мире достаточно алкоголя, чтобы знать надежный способ. Он достал из кармана флягу с виски, открутил колпачок, потряс ею у носа индейца.

Терпкий дух хорошего виски мигом проник в нос индейца, часто задышав, шаман проснулся. Ян посмотрел в наполненные болью глаза шамана и понял, что у того, тяжелейшее похмелье. Хмыкнув, он отдал флягу шаману. Хрипя от удовольствия, тот опорожнил ее в два глотка и снова рухнул на циновку.