Луис Ламур - Одинокие боги

Женщина продолжала стоять, и Елена поинтересовалась.

— Что-то еще?

— Si, senora! Большой Человек умер.

Женщина исчезла в темноте, и в комнате повисла тишина. Наконец дон Исидро сдавленным голосом спросил:

— Она имела в виду Альфредо?

— Да, — коротко кивнула сестра.

— Интересно, как они узнали? Откуда они могли узнать? Я думал... я думал, что он давно мертв.

— Та женщина любила его. — Елена не ответила на его вопрос и подняла на брата глаза. — Они все знают, Исидро. Они всегда все знают. В больших домах не бывает секретов. Мы очень заблуждаемся, думая иначе.

Невидящими глазами дон Исидро посмотрел во двор. Все так напрасно! Так глупо! Если бы вернуться назад в пустыню, когда мальчик так храбро закричал ему вслед: «До свидания, дедушка!» Я мог бы заключить его в объятия и привести домой... Мысли последнее время то и дело туманились, и дон Исидро задремал. Елена встала, подошла к нему, укрыла одеялом.

Надо известить мисс Нессельрод, подумала женщина, если она еще не знает, чтобы не волновалась...

Мисс Нессельрод сидела в своей лавке и смотрела на три коробки с книгами, только что доставленные с корабля. Две из них пришли из Нью-Йорка и одна из Лондона. Как ей не хватало все это время Иоханнеса! Он всегда с удовольствием помогал ей распаковывать коробки и расставлять по полкам книги.

Многое изменилось за последнее время. Бен Вилсон и еще несколько человек работают над созданием силовой установки, которая поможет осветить город газом и которая будет находиться, как считала мисс Нессельрод, совсем рядом с домом Пико. Прокладывались новые улицы, новые дороги, ведущие в город, многие из них капитально ремонтировались. Всюду нужно было освещение...

Дверь открылась, и мисс Нессельрод обернулась: это был Алексис Марчинсон. Стоя в дверях, он колебался. «Удивительно интересный мужчина», — рассеянно подумала мисс Нессельрод.

— Можно войти? — нерешительно спросил тот.

— Кажется. Вы уже вошли. Чем могу служить?

— Я просто хотел сказать вам, мадам, что решил остаться здесь. Навсегда. Я имею в виду, что решил остаться в Калифорнии...

Мисс Нессельрод уронила на стол ручку.

— И чем вы будете здесь заниматься? — в ее голосе сквозила насмешка.

— Я буду работать в торговой фирме. Фактически, — добавил он, — я буду управлять делами этой фирмы.

— У вас это должно хорошо получиться. Вы говорите по-русски и, несомненно, так же хорошо по-французски? Сможете заключать сделки со многими владельцами кораблей так же удачно, как и местные бизнесмены. Вы говорите по-испански?

— Немного.

— Вам придется это учесть. Многие ваши сделки будут совершаться в Испании. — Мисс Нессельрод подняла ручку. — Что ж, это действительно хорошие новости. Поздравляю. Вы приняли мудрое решение.

— Мисс Нессельрод! Я хотел бы спросить... Можно, я буду иногда обращаться к вам за советом?

Ее глаза смотрели холодно, оценивающе.

— Можете, мистер Марчинсон. Пожалуйста, заходите, когда угодно.

Но Марчинсон отчего-то все еще стоял в нерешительности, потом повернулся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Слегка нахмурившись, мисс Нессельрод долго смотрела на дверь, потом снова взялась за ручку. Поняв, что не в состоянии сосредоточиться, снова отложила ее. Потом встала и подошла к зеркалу.

— Тебе пора, дорогая, купить себе новое красивое платье, — с раздражением сказала она своему отражению. — Пройдут месяцы, прежде чем ты решишься сделать наконец какую-нибудь серьезную покупку.

Мисс Нессельрод, не отрываясь, смотрела на себя. Надо, думала она, пригласить донну Елену и сходить вместе с ней в магазин. Елене будет приятно, бедняжка так редко выходит из дому.

И все же она думала сейчас не об Алексисе Марчинсоне, хотя именно он, как это ни странно, явился причиной такого странного, на ее взгляд, хода ее мыслей. Думала и о других... Один из них должен совсем скоро вернуться из плавания. И еще, она была в этом уверена, скоро свадьба Мегги и Иоханнеса.

Салун Флореса, стоящий неподалеку от Испанского Городка, возле дороги из Сан-Бернардино, часто посещали путешественники. После наводнения, разрушившего большую часть домов и часть городка, салун был заново отстроен. И, конечно, кто такой был этот самый Флорес, уже никто хорошенько не помнил. Но именно у него возникла эта идея, он выстроил этот дом, а потом сгинул в аду, который назывался Сонорой.

Салун уютно располагался в тени деревьев. В нем подавали напитки, а иногда и еду, если у повара было соответствующее настроение. Салун стоял в небольшом дворе, где тоже было расставлено несколько столиков.