Луис Ламур - Джубал Сэкетт

Волки не отставали. Я закричал на них, надеясь, что мой голос достигнет пещер.

Ничего.

Волки не обращали внимания на крик. Запах крови будил в них аппетит, запах исходил от меня. Несмотря на сильный мороз, звери вышли на охоту, вероятно, они были не просто голодны, они умирали.

Поворачиваться с такой ношей очень неудобно, но мне нужно было оглядеться. Волки остановились поодаль. Не угадаешь, когда первый из них решится прыгнуть.

Лук в таком случае — плохое оружие. Пистолеты трудно достать, к тому же мне ужасно не хотелось тратить пули на эту компанию, однако выхода не было. Я распахнул куртку и нащупал рукоятку пистолета. Для этого пришлось снять рукавицу, рука сразу окоченела.

Я шел вдоль кромки леса, уклоняясь от торчащих веток. Вдруг один из волков, но не из тех, которые поближе, завыл.

И тут лес расступился. Я увидел проход между деревьями, замахнулся на волков и свернул.

Лед! Я шел по льду, значит, мне удалось выйти на реку и пещеры почти рядом. Я поднялся на противоположный берег, пытаясь сориентироваться.

В этот миг что-то сильно ударило меня сзади. Я упал лицом в снег, лук выпал из рук. На меня прыгнул волк и вцепился в мою поклажу. Я судорожно сопротивлялся, пытаясь достать нож, так как пистолетом уже воспользоваться не мог.

За первым волком последовали остальные. Один за другим они налетели на меня, пытаясь добраться до мяса, завернутого в лосиную шкуру. Наконец мне удалось достать нож и нанести удар ближайшему зверю. Раздался истошный вой. Потом откуда-то послышался крик и топот бегущих ног. Я снова занес нож и почувствовал, как волчьи зубы вцепились мне в запястье.

С усилием я поднялся на колени. Вокруг меня суетились люди, волки скрылись.

Кто-то помог мне подняться и снял с меня поклажу, развязав сыромятный ремень у меня на груди.

Чья-то рука вложила в мои руки лук, я взял его и, хромая, пошел к пещере. Вокруг толкались индейцы.

Когда измученный и замерзший я свалился у костра, Кеокотаа сказал:

— Мы услышали, как грызутся волки. Поэтому пришли.

Ичакоми смотрела на меня широко раскрытыми темными глазами.

— Нам нужно мясо, — оправдывался я.

Никто не произнес ни слова. Мой тюк раскрыли и отдали лосятину людям из пещеры Ичакоми.

— Мы испугались за тебя, — тихо произнесла Ичакоми.

Принесенного мною мяса хватит на несколько дней, но вряд ли нам удастся часто разживаться такой добычей. Зима обещала быть долгой и холодной. Конечно, если бы я пошел на охоту не один, а с индейцами, мы принесли бы значительно больше, чем сумел сберечь я.

— Твоя женщина в черных мокасинах, — начал я, — говорила мне, что ее племя охотится к западу от гор, а затем перемещается к высокой вершине недалеко отсюда. Они делают это каждый год. Затем идут обратно через равнины к своему дому, который находится недалеко от Великой реки. Когда охотники будут возвращаться, ты можешь пойти с ними до открытой воды, а затем спуститься в каноэ к своему дому.

Она долго смотрела на меня, потом поднялась и вышла из пещеры.

Я никогда не понимал женщин. И почему бы ей не уйти? В конце концов, понка, как известно, племя дружественное, и она бы пересекла равнину под его защитой. С племенем идти гораздо безопаснее, чем со своими воинами.

Идея мне показалась разумной. Хотя, конечно…

Я пошел и улегся на шкуры, совершенно обессиленный. Нога ныла от холода, но она всегда болела, если я слишком утруждал ее.

Несмотря на усталость, сон не шел ко мне, и я вспомнил долину Стреляющего ручья, свою семью. Отец умер… Я не мог подобрать слов, чтобы описать ту пустоту, которая осталась во мне после его гибели.

Мама, если она жива, в Англии, Брайан и Ноэлла с нею. Они жили совершенно другой жизнью! И так далеко от меня! Вспоминали ли они обо мне хоть иногда? Помнили ли те добрые времена, когда мы были вместе?

И как сейчас в Англии?

Я ворочался — не мог унять боль в ноге. Кеокотаа спал, костер едва горел. Почему Ичакоми так внезапно ушла? Я напомнил ей о будущих трудностях? Или она знала, что должна подождать, пока весна покроет холмы травой и наполнит водой реку?

Поднявшись, я подбросил дров в костер. Минувшим вечером я чуть не проиграл в споре с судьбой. Обстоятельства были против меня.

Случись со мной самое плохое, кто бы узнал об этом, кто огорчился бы? Моя семья, возможно, что-то бы узнала через несколько лет. Я переворачивался с боку на бок. Почему я не мог заснуть?

Все же через некоторое время меня сморил тревожный сон. Я опять увидел огромное красноглазое чудовище с загнутыми бивнями, которое надвигалось из зарослей. Я проснулся в холодном поту и долго таращил глаза в темноте.