Макс Брэнд: Парень с границы

Этот ужасный человек, которого Рикардо всегда считал каким-то чудовищем, вдруг показался ему мелким ничтожеством. Юноша отвернулся от него и через веранду вышел на улицу, где его поджидал Педро.

— А знаешь, Рикардо, ты даже стал как-то выше и сильнее! — подбодрил он брата.

Тот ничего не ответил. Они шли молча, пока не догнали погонщика мулов и его сыновей.

— Я сделал так, как ты велел мне, отец, — сказал Рикардо.

— Я знал, что ты все сделаешь как надо, — кивнул Антонио Перес. — А теперь пойдемте домой. Нам предстоит неблизкий путь.

Вскоре они дошли до Эль-Реала и, не дожидаясь рассвета, забрались в пустой товарный вагон. Поезд довез их до станции, где располагалась деревушка, которую Рикардо считал своей родиной.

Выпрыгнув из вагона, они стряхнули с себя пыль, и Антонио Перес заметил:

— Для здешних мест ты слишком хорошо одет, сынок.

— Не думаю, что люди будут тыкать в меня пальцами и останавливать на улице, — возразил Рикардо, и было в его голосе нечто такое, отчего отец и трое его братьев серьезно посмотрели на него. Стройный и сильный, он легкой походкой гордо шел по. улице «белого» квартала. Двое парней, проезжавшие мимо на мустангах, завидев его, закричали:

— Рикардо вернулся!

Один из них развернул лошадь, остановился и спросил:

— Никак разбогател и прославился, Рикардо, а?

Замедлив шаг, юноша подошел к нему и положил руку на круп мустанга.

— А теперь повтори-ка еще раз, что ты сказал, — с улыбкой проговорил он, вызывающе глядя на него.

Усмешка сползла с лица парня, глаза его опасливо расширились. « Он лихорадочно дернул поводья и направил коня прочь.

Больше никто не задирал Рикардо. Он быстро догнал отца и братьев, и они спокойно перебрались через реку в мексиканскую часть селения. А там все — и стар, и млад — уже ждали возвращения парня, о котором в последнее время ходило столько слухов! Он дружески пожимал руки односельчанам, весело перебрасывался с ними шутками.

Когда они поравнялись с домом кузнеца, юноша с особой сердечностью поприветствовал соседа.

— Конечно же теперь у тебя карманы полны денег, — полушутя-полусерьезно заметил тот.

Рикардо от всей души рассмеялся:

— Да нет у меня ни гроша!

— Вот тебе на! Так что ж ты с собой принес из дальних странствий, парень?

— Знания. Теперь я знаю, что раньше был ослом, — ответил тот. — Только это, больше ничего. — И он двинулся дальше, к небольшой лачуге, которая и была его домом.

Жена погонщика сидела на полу, скрестив ноги, и лепила лепешки. Увидев Рикардо, она вскочила и бросилась ему навстречу с широко распростертыми руками. Он нежно обнял мать.

Потом они долго и оживленно говорили, а Антонио Перес даже сбегал в лавку и накупил разных угощений по случаю такого праздника. В лачугу то и дело заглядывали соседи — всем хотелось посмотреть на ставшего знаменитым Рикардо. Пришел даже сам шериф. Он не стал заходить в дом, а вызвал юношу на улицу.

— Ну вот что, сынок. — Шериф предостерегающе поднял указательный палец. — Раньше ты доставлял мне немало хлопот, но тогда ты был просто мальчишкой. Теперь, похоже, повзрослел и остепенился. Я заскочил всего на минутку, чтобы предупредить тебя: больше никаких драк!

Рикардо улыбнулся.

— Если я нарушу закон, то придите и скажите мне об этом. Только, — прибавил он, холодно усмехнувшись, — приходите не один!

Шериф смерил его пристальным взглядом прищуренных глаз, потом кивнул, словно бы убедившись в правильности своих подозрений, и, развернув лошадь, поехал прочь по пыльной дороге.

В это время в доме мать шептала Хуану:

— Что они сделали с нашим Рикардо?

— Что ты имеешь в виду?

— Он был такой хороший мальчик, пока не уехал от нас. А теперь сам посмотри, каким он стал…

— А что, не очень хороший?

— Да нет, может, и хороший, да только настоящий тигр. Он стал настоящим тигром, Хуан! Я прямо дрожу, глядя на него. И совсем не смотрит в глаза! О Боже, в этом юном теле такая старая душа! Что они сделали с ним, Хуан?

— Не знаю, — невнятно пробормотал тот, встревоженный этим вопросом. — А по-моему, он держится бодро. И улыбается чаще, чем раньше.

— Да что такое улыбка, сынок?! — всплеснув руками, горестно воскликнула мать. — Улыбка мало что стоит. — Она помолчала. — Ладно, забудем об этом. Давай веселиться и радоваться, пусть и Рикардо почувствует себя хоть немножко счастливым. Одно только скажу тебе напоследок — что-то еще будет… Ох, что-то будет! Страшно мне, сынок, ох как страшно!..