Макс Брэнд - Парень с границы

Рикардо понял — отрицать что-либо и глупо, и бесполезно, иначе весь дом тут же узнает правду. Но как избавиться от этого мошенника, явного шантажиста?

— Я, конечно, понимаю, — ухмыльнулся Гуадальва, — что вы не знаете точной суммы, но думаю, речь в данном случае идет о чем-то очень серьезном. Поймите, сеньор Манкос, я вовсе не намерен давить на вас и ставить вам палки в колеса. А кроме того, я мог бы быть вам полезен!

— Интересно, каким образом?

— Объяснить?

— Попробуйте, — предложил Рикардо.

— А все очень просто. Обычно члены семьи стараются разузнать все о том, кто берет в жены богатую наследницу. В вашем случае это просто не понадобится. Благородный Альварадо, сосед семьи Манкос в Мексике, знает о вас все. Когда дядюшка невесты отведет его в сторону, он расскажет ему о вас много хорошего, рассеяв все его сомнения. Это ли не добрая услуга, друг мой?

— Что да, то да, — согласился Рикардо.

— Что же касается награды, — заметил мексиканец, — то сумму предлагаю назвать вам.

— Мне нужно время, чтобы подумать, — сказал Рикардо. — Как насчет пяти тысяч долларов? Пойдет?

Человек со шрамом задорно погрозил Рикардо пальцем:

— У вас здоровый, присущий всем американцам инстинкт, настоящая деловая хватка. Однако давайте рассуждать разумно. По слухам, состояние оценивается… во сколько? В семь миллионов? Но допустим, слухи чуточку преувеличивают, и будем считать, что речь идет о пяти миллионах. Сейчас вы убедитесь, что я человек вполне здравомыслящий. Другой на моем месте потребовал бы от вас приличный куш — частично за молчание, частично за то, что может рассказать. Но я удовольствуюсь весьма небольшой суммой. Скажем, один процент меня вполне устроит. Это пятьдесят тысяч долларов. Вы согласны, что пятьдесят тысяч не так уж много?

Едва заметная улыбка пробежала по лицу Рикардо, но видеть ее не доставило бы удовольствия никому.

— Мне нужно время подумать, — повторил он.

— Разумеется, — согласился его собеседник. — Успеете, ну скажем, до вечера? За это время вы сто раз все обдумаете. А еще я хотел бы, чтобы вы попросили сеньориту позволить мне остаться здесь. Ведь я ваш старинный друг и к тому же джентльмен, как вы уже убедились. Думаю, в конечном счете мы придем к обоюдному согласию. Быть может, вы даже захотите пригласить меня на свадьбу. Хотя я настаивать на этом не буду. И не забывайте, сеньор, я всегда к вашим услугам.

А теперь необходимо снова вернуться к Антонио Пересу, ибо его пути в ближайшем будущем вновь пересекутся с путями приемного сына.

Антонио Перес трудился не покладая рук от восхода до заката, гоняя своих трех мулов от мельницы к речной барже, нагрузив их мешками с мукой, и обратно от баржи к мельнице — с мешками зерна. Плата за один прогон была невысокой, но, имея трех хороших мулов и будучи опытным погонщиком, Антонио мог только радоваться — центы быстро складывались в доллары.

— Еще одна такая неделька, — сказал он жене, вернувшись вечером домой, — и я смогу начать возвращать долг Рикардо.

— Тьфу ты! — возмутилась та. — Рикардо никогда не возьмет у тебя этих денег! Душа у него шире, чем небо!

Антонио довольно улыбнулся — ничто не доставляло ему большей радости, чем похвалы его приемному сыну. В семье хорошо знали это, поэтому, если кто-то из других сыновей собирался что-нибудь попросить у отца, он сначала хвалил неродного брата.

Все трое наконец нашли работу. Педро и Винсент трудились на каменоломне за чертой города и возвращались домой поздно вечером, с ног до головы покрытые пылью, с мозолями на руках и глазами, закрывающимися от усталости. Хуан нашел местечко получше — устроился учеником к плотнику, где быстро осваивал новое дело.

Был вечер после жаркого дня. Ужин подошел к концу. Жена Антонио принялась за мытье посуды, а четверо ее мужчин, спасаясь от духоты, расположились поближе к порогу.

Прямо напротив через улицу стоял дом кузнеца. Во всей деревне это был самый сильный человек, если, конечно, не считать Педро Переса, который превосходил его в силе благодаря своей молодости. Уставший после трудного дня кузнец сидел, прислонившись к дверному косяку.

— По-моему, ужин-то ты себе сегодня заработал, приятель, — крикнул ему Антонио.

Тут по улице галопом пронесся всадник, подняв тучу пыли, плотной завесой повисшей в воздухе.

— Ох уж эти молодые дурни! — устало проворчал кузнец. — Никогда шагом не проедут, все-то им надо гнать.