Макс Брэнд - Парень с границы

Рикардо и Мод уселись на скамейке под сводом чахлой и пожухшей листвы, давно утратившей первозданную яркость и свежесть от палящих лучей солнца. Мод, казалось, не спешила начинать разговор, да и Рикардо, как ни старался, так и не мог найти ни одной мысли, которую можно было бы облечь в слова. Один или два раза он порывался начать говорить, но, чувствуя, как дрожат его губы, боялся, что и голос тоже сорвется, поэтому в последнее мгновение удерживался от порыва и лишь вопросительно смотрел на Мод, которая, сложив руки на коленях и устремив взгляд вдаль, загадочно улыбалась.

— А здесь прохладнее, — наконец проговорила она.

— Да, ветерок, — слабым голосом отозвался Рикардо.

И они снова замолчали.

— Когда в вас попала пуля, вы думали, что умираете, да? — вдруг спросила Мод, нарушив неловкую тишину.

— Нет, я так не думал. У меня просто не было на это времени.

В курятнике послышалось хлопанье крыльев.

— Ястреб! — воскликнула девушка. — Должно быть, ястреб где-то поблизости. Слышите, как куры всполошились?

— Вон он! Я вижу ястреба!

— Где?

— Посмотрите вон туда… прямо… Через просвет в листве.

— Где это?

— Да вон… Смотрите сюда. Видите?

Они вскочили на ноги и уставились в небо.

— Вон он парит… Идет наперекор ветру! — закричал Рикардо в неожиданном страстном порыве. — Вон, видите? Прямо под самыми облаками!

Всматриваясь ввысь, девушка приблизилась к нему, и ее волосы коснулись щеки Рикардо. Его охватила невольная дрожь.

— Вижу, — произнесла она.

Рикардо, неожиданно для самого себя, привлек ее к себе.

— Я люблю вас, — прошептал он.

Мод подняла руку, как бы защищаясь, но тут же уронила ее. И эта безвольно упавшая рука вызвала в Рикардо прилив необузданной радости, он снова воскликнул:

— Я люблю вас!

Девушка ничего не отвечала, а только, улыбаясь, скользила медленным изучающим взглядом по его лицу, словно ребенок, разглядывающий игрушку, или художник, старающийся запечатлеть в памяти то, что должно затем лечь на полотно.

— Велите мне не касаться вас и отойти подальше, — умоляюще простонал он. — Запретите мне касаться вас, только тогда я смогу взять себя в руки. Ведь если вы не запретите, я тысячу и тысячу раз буду твердить вам, что люблю вас! Вам смешно? Вы смеетесь надо мною?

Она и в самом деле смеялась, но каким-то странным, неповторимым смехом, какого Рикардо никогда прежде не слышал ни от мужчины, ни от женщины, ни от ребенка.

— Смеюсь ли я над вами? — переспросила Мод. — Ну конечно же нет! Я смеюсь над миром, в котором мы могли затеряться и никогда не встретиться. Но я нашла вас. Нашла и никому не отдам! Не отдам ни за что на свете, Рикардо!

Мысли юноши вдруг понеслись совершенно в другом направлении, и он представил себе дьявольскую усмешку Уильяма Бенна и лица всех остальных из его окружения. Но он решительно оттолкнул их от себя и совершенно серьезно заявил:

— Клянусь, что больше никогда не посмею признаться вам в моих чувствах, хотя бы только потому, что не имею права злоупотреблять вашим обещанием!

— Молчите! Что за чепуху вы несете?!

— Это не чепуха.

— Да, мне бы хотелось кое-что узнать.

— Все, что угодно! — воскликнул Рикардо, но сердце его при этом дрогнуло, ибо то, что стояло за ним, не позволяло ему не то чтобы смотреть на любимую девушку, но даже мечтать о ней.

— Когда вы впервые поняли, что любите меня, Рикардо?

Он дрожал как в лихорадке.

— Скажите мне всю правду, — безжалостно продолжала она. — Ведь когда вы впервые приехали сюда со мной, вы были всего лишь простым охотником за удачей… надеялись, что вам посчастливится с моими деньгами. Скажите, ведь отчасти это так, да?

— Да, да! — со стоном выдохнул Рикардо. — Да простит меня, несчастного, Господь!

— Милый, милый Рикардо! — воскликнула девушка. — Да мне нет никакого дела до того, что было у вас на уме поначалу! Молодые люди всегда мечтают жениться на деньгах. Это так свойственно им, правда же?

— Вы святая! Вы все понимаете и прощаете! — отозвался Рикардо, чувствуя, как препоны, сдерживавшие его, вот-вот рухнут. Слова правды уже были готовы сорваться у него с губ, но он вовремя остановился, вспомнив об Уильяме Бенне.

— А сейчас я не сомневаюсь в ваших чувствах, — заявила она.

— Благослови вас Господь!

— Я только хочу знать, когда они зародились у вас?

— Не знаю. Трудно сказать. Чем дальше я отъезжал от вашего ранчо, когда направлялся в Бэк-Крик, тем больше чувствовал, что становлюсь ближе к вам.