Макс Брэнд - Мчащиеся мустанги

— Слава Богу! — воскликнул мальчик. — Я уже подумал, что ты сдаешься!

Блэк рванулся было вперед, но удержался. Медленно выпрямился.

— Тогда все, — заявил он. — Дурак навсегда дурак. Валяй, Глостер! А я-то думал, ты чему-то научился! Валяй, суй голову в петлю! Она тебя дожидается!

Том с мальчиком вскочили на коней. Правда, не стали выезжать на открытую поляну, а снова скрылись в лесу. Они слышали, как бандит зычным голосом отдавал своим людям команды рассыпаться вправо и влево и открыть огонь, если Глостер попытается приблизиться.

Во всяком случае, одну часть соглашения Блэк выполнил. У Тома с Дэвидом была пара добрых коней, и они, не обращая внимания на газоны и клумбы, пустили резвых животных напрямик через парк. Позади не раздалось даже сделанного наугад выстрела, им удалось благополучно пересечь парк во всю ширину. Натянув поводья, Том обернулся к смело скакавшему мальчугану:

— Как думаешь, Дэвид, что теперь?

— Думаю, если этой ночью я не попаду в дом, то никогда больше не получу возможности отстоять свои права и навсегда их потеряю. Но если вернемся… запахнет кровью.

— Что ты хочешь сказать?

— Кого-то ждет смерть, — со странным спокойствием пояснил мальчик.

Висевшая высоко луна светила во всю силу. Из-за нее лицо Дэвида выглядело мертвенно-белым; к тому же он страшно исхудал, и Тому показалось, что перед ним уже мертвец. Глостер вздрогнул.

Потом спросил:

— Что будешь делать, Дэвид?

— Нет вопроса! Конечно, вернусь обратно. Иначе буду недостоин носить мое имя. Но тебе, Том, нет никакого смысла ехать со мной.

— Покинуть тебя в беде?

— Не в этом дело! Ты сопровождал меня весь долгий путь. Когда я попал к ним в руки, ты меня снова выручил и дал мне еще один шанс. Ты вернул мне жизнь — это больше, чем можно ожидать. Нет, нет! Большего я не имею права требовать от тебя ничего! — И тихо добавил: — Я вел себя довольно отвратительно, Том. Со мной было нелегко. Прости меня за это. Ни у кого не было такого друга, каким ты был для меня!

Глостеру еще не доводилось быть свидетелем такого взрыва чувств мальчугана. И сейчас это было на него не похоже, потому что сказанные, казалось бы от сердца, слова он произнес сдержанным голосом, будто выучил их заранее.

— Вот что, Дэвид, — ответил Том Глостер. — Мы едем вместе. На этот раз должны увидеть твоего отца, даже если придется пробиваться в дом пулями. В какой стороне дом?

В свойственной ему манере мальчишка, воздав должное другу, не стал возражать и, развернув коня, указал направление:

— Вон там! Но чтобы не услышали, лучше спешиться.

Они тут же спешились и, держась мест потемнее, двинулись через высокий кустарник. Ветер стих. Не было слышно ни стука копыт, ни выстрелов, ни голосов. Все поместье погрузилось или делало вид, что погрузилось, в сон. Такая тишина казалась страшнее тысячеголосого рева.

Вскоре перед ними блеснули стекла окон, и они вышли к боковой стороне дома. Шепотом обменялись соображениями.

— Тут сбоку есть дверь, — показывая рукой, возбужденно зашептал мальчик. — Нам, кажется, повезло! В суматохе ее оставили открытой. Как только окажемся внутри, отца найдем без труда. Он скорее всего в библиотеке!

Они постояли, пристально вглядываясь в окружающее дом пространство.

— А если это ловушка? — предположил Том. — Скажем, нарочно оставили дверь открытой, чтобы нас заманить?

— Может быть и так, — согласился мальчуган. — Но я не думаю! Такой случай, Том!

По молчаливому согласию они решительно шагнули вперед.

Ступая как можно тише, подошли к двери. Том Глостер сильной рукой отстранил мальчика назад и с револьверами в обеих руках вошел первым.

Как будто приветствуя его, все пространство от пола до потолка вдруг залило светом. Позади с треском захлопнулась дверь, и в тот же ошеломительный миг в голове Тома зазвенело, он рухнул на пол, лишь успев увидеть перед собой стреляющего с обеих рук Кристофера Блэка, а позади него других людей.

Глостер почувствовал, что проваливается в пылающую пропасть. По лицу текло что-то горячее, мокрое, густое. Понял — это кровь, и удивился, что бешено мелькающие мысли вертятся вокруг такой вещи, как кровь. Но до сознания не доходило, что он ранен, и, возможно, смертельно.

Потом его одолели другие мысли. Во-первых, сожаление, горькое до слез сожаление, что вот наконец судьба привела их с Дэвидом в дом его отца и тут все рухнуло. А во-вторых, еще была надежда, смешанная со страхом, что, может быть, Дэвид прав и потребуется только одна смерть. Его смерть станет ценой за восстановление мальчика в правах.