Макс Брэнд: Мчащиеся мустанги

— А почему его называют Томазо эль Дьябло? Можно ли, Рамон, называть так человека безо всяких на то оснований?

— Почему без оснований? Ведь он не знает страха, быстро стреляет и бьет без промаха! Сражается как человек, который не боится смерти. Вот почему его зовут дьяволом. Это абсолютная правда, что они с мальчиком оказались в одном купе с четырьмя людьми, каждый из которых был главарем в банде Негро. Все они были профессиональными убийцами, но, когда Томазо эль Дьябло спокойно посмотрел на них, никто не осмелился начать первым. Даже не посмели достать револьверы или ножи. Каждый про себя думал: «Если начну, то первым попаду под его огонь!» Вот почему его зовут эль Дьябло. За то время, как мы ехали от моря до вашего дома, он стал знаменитым. Его знает каждый гаучо, каждый, кто держал в руках револьвер.

— А мальчик? Кто он? — настойчиво расспрашивал Пэрри.

— Сеньор, он называет себя вашим сыном.

— Теперь видишь, Алисия, — сдерживая негодование, произнес ранчеро, — слухи подтверждаются. Не знаю…

Дверь открылась. В комнату, не подозревая о надвигающейся грозе, с безумным взглядом вбежала бледная Беатрис Пэрри.

— Мы навсегда потеряли Роджера! — яростно крикнула она.

— Я услышал о тебе довольно странные вещи, Беатрис, — спокойно отреагировал Дэвид-старший.

— От кого?

— От этого человека.

— А кто он такой?

— Ты не знаешь?

— Конечно нет!

— Он один из тех двоих, кто помогал вернуть мне Дэвида — вопреки тебе!

Беатрис посмотрела на мужа без видимого страха или замешательства.

— Дэвид, не скажешь ли, что с ним случилось?

— Что с тобой было? — спросил Пэрри Рамона.

Последний уставился на красавицу Беатрис с нескрываемой ненавистью в глазах.

— Интересуетесь, как меня ранили? Ножом, сеньора. Это сделали ваши люди, которые сегодня ночью застали меня и сына сеньора врасплох.

— Моего сына! — вскричал Пэрри.

— Да, — подтвердил гаучо.

— Что с мальчиком?

— Пусть она вам скажет, сеньор. Меня потащили в одну сторону, а его — в другую.

Пэрри сурово взглянул на жену. Та беззлобно смотрела на Рамона.

— Дэвид, дорогой, неужели этот лгунишка сумел тебя убедить? — улыбнулась она. — Неужели ты дошел до того, что можешь слушать это животное?

Дэвид-старший заколебался. Затем горячо воскликнул:

— Судя по тому, что и как он говорит, не вижу никакой неправды!

Жена продолжала улыбаться:

— Разумеется! По своей простоте ты веришь каждому встречному. Откуда он к тебе явился?

— Не он ко мне, а я к нему. Его кровь протекла сквозь потолок. Вон там! Красная отметка у тебя над головой.

Подняв голову, Беатрис по-кошачьи отскочила в сторону, воскликнув:

— Если это сделали мои люди, зачем им было тащить парня в дом умирать, пачкать кровью наши замечательные потолки?

— Я об этом не подумал.

— Ответ простой, — заверил хозяина Рамон.

— Ответь, если можешь! — потребовала хозяйка.

— Кто я такой? Пыль под ногами! — пояснил Рамон. — Человек без имени. Так, дунь — и нет меня. А вот Томаса Глостера они боятся как огня! Они взяли меня живьем, потому что надеялись выведать у меня, где его найти. Она, сеньор, стояла надо мной и сама меня допрашивала!

Дрожащей от ненависти рукой он указал на Беатрис. У Дэвида Пэрри перехватило дыхание.

— Можешь себе представить? — изобразила она на лице удивление. — Неужели ты поверишь этой твари, Дэвид?

Рамон откинул назад спадавшие на лоб длинные влажные космы и показал багровый рубец.

— Кто это тебя? — задал вопрос хозяин.

— Они закручивали у меня на лбу веревку, — объяснил Рамон. — Веревка врезалась до костей, а вот она стояла рядом и говорила, что, если скажу, больше не будет больно. Но я помнил своего доброго святого и не забыл, что моя жизнь дважды была в руках дона Томазо и он дважды пощадил меня. Услышав мои молитвы, святой Христофор дал мне сил, и я, сжав зубы, не произнес ни слова. — Гаучо вздохнул и устало закрыл глаза.

Беатрис, будто что-то вспомнив, крикнула:

— Теперь ты понимаешь, в чем дело, Дэвид? Эти исчадия ада подослали парня, который, несомненно, побывал в руках индейцев, чтобы он выложил нам эту небылицу и отвлек наше внимание, пока они удирают, захватив Роджера! Разве не так? Что может быть яснее? Ну скажи, Дэвид!

Пэрри опять заколебался. Козлиная физиономия Рамона выражала готовность бедняги ко всему.

— Здорово меня замаскировали! — ухмыльнулся проводник. — Даже выкрасили кровью!

— Не слушай его! — вмешалась Беатрис Пэрри. — Кому не известно, что эти гаучо только и знают, что драться между собой, разве не так?