Макс Брэнд - Джинго

Джинго задумался, потом обвел рукой открывающуюся перед ними панораму.

— Весь мир знает, что мы направились сюда.

— Весь мир знает, что ты направился сюда, а я вместе с тобой, — поправил Парсон. — Тебе недостаточно было просто потанцевать с ней, ты должен был объявить, что собираешься навестить леди в ее собственном доме. Что ж, вперед, там ты и встретишь свой конец. Потому что именно так и будет, если попытаешься пробраться в это логово. Труп я заберу завтра.

Верзила свернул цигарку, но Джинго отобрал ее у него и выбросил.

— Если мы видим пыль от сена, — объяснил он, — то и они заметят дым из этих кустов. Нам надо быть осторожнее.

— Ну хорошо, — согласился напарник. — Расскажи мне, какой план зародился в твоей сумасшедшей башке.

— У меня нет никакого плана.

— Вы только послушайте! — заорал Парсон. — Ты что, ехал сюда, совершенно не представляя, как пробраться в дом?

— Не стоит волноваться из-за моста, пока не доберешься до реки, — отозвался Джинго. — Я не подозревал, что у них столько людей. В них главная загвоздка. Судья Тиррел склонен все обдумывать и делать основательно. Может статься, ему не хочется, чтобы я навещал его дочь.

— Может быть, он не знает, что ты хочешь приехать? — с надеждой предположил человек-гигант.

— Тиррел знает все. Кроме того, сама Джиния расскажет ему об этом. У такой девушки, как она, не может быть секретов от главы семьи. Этим она отличается от остальных: Вот почему у нее ясные глаза. Эта девушка каждый день очищает душу. А именно маленькие тайны портят души большинства женщин. Но в ней нет ничего мелкого.

— Она королева, так?

— Да, так.

— Ну, тогда у тебя отличные шансы ее заполучить, — ехидно заметил Парсон.

— Я скачу не потому, что надеюсь выиграть гонку, — попытался растолковать свою позицию Джинго, — а потому, что мне это нравится. Но как же попасть в дом?

— Моя голова пуста, как церковный колокол, — объявил верзила. — Тебе туда не проникнуть.

— А что, если прокрасться в какой-нибудь амбар? Послушай, как ты думаешь, люди Тиррела вооружены против нас?

— Против тебя точно вооружены. И когда нафаршируют свинцом, будешь мертвее мертвого.

— Просто потому, что приехал в гости? — удивился Джинго. — Но ведь это глупо заходить так далеко!

— Ну хорошо, предположим, девушка решила сделать тебя принцем на этом ранчо, и папа осведомлен о ее чувствах. Разве он не захочет сделать все, что можно, только бы тебя здесь не было? А если вломишься на его территорию, может решить, что ты грабитель или еще того хуже. Быстрей придумывай план. Скоро начнет садиться солнце.

Еще два фургона с сеном выползли из-за холма и, скрипя тормозами, стали спускаться вниз по дороге. Лошади осторожно переступали ногами, не давая фургонам раскатиться.

— Значит, так, — решил Джинго, — мне остается только превратиться в сено. Если мне удастся попасть в один из этих амбаров, буду последним идиотом, коли не сумею пробраться в дом.

— Превратиться в сено? — вытаращил глаза Парсон. — Что ты этим хочешь сказать?

— Стереги лошадей и держись поблизости, — велел молодой человек. — У меня есть идея, от которой можно получить вилы в бок, но все равно хочу попробовать.

— Что ж, давай! — протянул ладонь верзила, и они обменялись рукопожатиями. — Если что-нибудь с тобой случится, — продолжил он, — я настругаю из судьи Тиррела и его банды щепок для растопки.

— Спасибо! — поблагодарил юноша. — Все будет в порядке. Я счастливчик.

С этими словами он бросился назад, сбежал по склону холма и через небольшой овраг выскочил на дорогу как раз тогда, когда по ней катил последний из двух фургонов. Парсон прекрасно видел, как его напарник вскарабкался сзади на фургон и, словно змея, зарылся в сено. Он в восхищении вскинул руки.

Тем временем Джинго обвязал шейным платком лицо, оставив открытыми только глаза. Был бы рад завязать и их, поскольку пыль и мякина грозили ослепить. Вдыхая через платок, он по крайней мере был гарантирован от удушья. И продолжал зарываться, пока не решил, что зарылся достаточно глубоко. Джинго надеялся, что его поднимут вилами вместе с копной сена, затем сбросят, а в клубе пыли он скроется от глаз тех, кто находится на сеновале.

Наш герой понимал — у него один шанс из пяти, но он привык рисковать. Его могут обнаружить, едва фургон подъедет к амбару; его могут проткнуть вилами; его могут заметить, когда будут укладывать сено, потому что кипа покажется кому-то слишком тяжелой; даже если он благополучно, вознесется в воздух на вилах, в самый неподходящий момент они могут не выдержать его веса, и тогда он грохнется вниз, сломает себе глею. В конце концов, вся затея может провалиться, когда придется выбираться из укрытия…