Макс Брэнд - Возмутитель спокойствия

Если бы в аду выпадало хотя бы с четверть дюйма осадков в год, то Ньюболд, безусловно, занялся бы скотоводством даже там. И, честно говоря, все мы с самого начала почти не сомневались в том, что если угодья, принадлежавшие ему при жизни, чем-то и отличались от настоящего пекла, то далеко не в лучшую сторону; дождя за целый год здесь порой проливалось даже несколько больше заветной четверти дюйма.

Единственным его спасением был западный участок пастбищ, в небе над которым несколько раз в год все же собирались гонимые ветрами с запада дождевые облака, время от времени проливавшиеся на этот крохотный клочок земли обильными ливнями. И вот, когда пастбища к югу и востоку оказывались совершенно истощенными, нам приходилось гнать коров сквозь зубья перевалов, перебираясь вместе с ними на зеленеющий участок. К концу этого путешествия стадо в большинстве своем состояло из тощих коров-доходяг с потухшим взором, изможденных жаждой и бескормицей. Добравшись же до вожделенного пастбища, животные с такой жадностью набрасывались на траву, что многие вскоре начинали мучиться от несварения, а иные и вовсе околевали с пережору.

И неудивительно! Нужно было обладать очень богатой фантазией, чтобы вообразить себе, будто бы какой-то жалкий островок в остальном совершенно ни для чего непригодной земли сможет прокормить все стадо. Мы даже шутили по этому поводу, что Ньюболд устроил для своих коров школу выживания, и что годовалый бычок из его стада может запросто отмахать галопом полмили ради одной-единственной травинки, а потом бежать ещё дня три ради глотка воды, что, кстати, было не так уж далеко от истины.

В свое время один не слишком добросердечный, но зато, очевидно, очень веселый человек с довольно развитым чувством юмора, помог Ньюболду основать свое дело, уступив ему совершенно даром самый первый в его жизни участок земли, положивший начало будущим угодьям. Ньюболду тогда было всего лишь шестнадцать лет. В тех же краях отродясь не водилось никакой иной живности, кроме койотов да еще, пожалуй, лисиц. Именно так, выжить там было тяжело даже лисам. Медведи, как известно, всеядны и вполне могут пропитаться, выкапывая из земли коренья и разоряя гнезда диких пчел, но даже уважающие себя гризли не выдерживали и ревели от тоски, обводя грустными взорами отказанный Ньюболду участок выжженной солнцем пустыни.

Но Ньюболд и не думал горевать.

У него было счастливое, безмятежное детство. Старый Ньюболд в свое время сколотил неплохое состояние на торговле лесом, а потом ещё одно, занявшись скотоводством. Выгодным делом также оказалось мытье золотого песка и торговля земельными наделами. Однако нажитое добро не задерживалось у старика, оказавшегося расточительным транжирой и к тому же заядлым картежником. Примерно раз в год, после выработки очередной оригинальной методы для игры в «подкидного дурака», он всей душой отдавался картам, вдохновенно играя по-крупному, но несмотря на все ухищрения и теоретические расчеты неизменно оставаясь в дураках, чего, в общем-то, и следовало ожидать. Ведь по большому-то счету победа в любом случае остается за карточной колодой, с одинаковым успехом покоряющей умы и сердца как людей порядочных, так и отпетых проходимцев.

Но затем старик умер, оставив после себя единственного сына и наследника; и вот этот привыкший к роскоши мальчик-неумеха оказался выпихнутым в широкий мир без гроша за душой и призрачной надеждой на лучшее будущее. Потом, как я уже говорил, старинный друг его отца пожертвовал парню участок пустынной земли, где до тех пор обитали лишь лиса, койот и с полдюжины кроликов — одна дохлятина, кожа да кости.

Однако Ньюболд с благодарностью принял сей дар. В то время все его хозяйство состояло лишь из полутора коров и старенького ослика. Когда же крупные скотоводческие хозяйства перегоняли свой скот, и молоденькие бычки и телочки отбивались от стада при переходе через принадлежавший мальчишке выжженый солнцем участок, то он подбирал умирающих животных, перекупая их у владельцев за чисто символическую плату, после чего, как говорится, нянчился с ними до тех пор, пока те вновь не обретали возможность передвигаться самостоятельно.

Думаю, коровы просто боялись умереть на руках у Ньюболда; должно быть, они считали, что земной рай все-таки существует, но вот только находится он вне границ хозяйских владений. Они продолжали бороться за жизнь, устремляя тоскливые взоры печальных глаз куда-то в светлое будущее и затем действительно выходили в широкий мир, где и заканчивали свой земной путь под ножом мясника.