Дороти Джонсон: Скептик

Но Митчелл сгорал от зависти к индейцу, чья жизнь была совершенна, не вызывала сомнений, сгорал от зависти к человеку, умершему честно и пребывающему теперь вне всяких мучений.

Прихрамывая, он повел свою лошадь к подножью священной горы. Ему хотелось бы открыть свое сердце волшебству, которое было бы там, будь он индейцем, но которое он презирал за нелепость, потому что был белым.

Раньше Митчелл уже проходил через всё это. Терпел голод и жажду один в горах и, вернувшись, рассказал старейшинам свое чудесное видение (которого у него не было). Он сумел убедить старейшин и получил свою магическую сумку.

На этот раз было труднее. Он был уже стар, и у него не было никакой надежды испытать благоговение и чудо, которое нашел бы здесь индеец, так как ждал этого чуда. Митчелл произнес нужные заклинания. Он не должен был ни есть, ни пить, пока не получит знака от своего духа-покровителя, но кто увидит в темноте, если он пожует немного пеммикана, который он стащил из парфлеша Той-Что-Молчит, или незаметно прокрадется, чтобы напиться из ручья? Днём он выполнял положенные ритуальные танцы и песнопения.

Страдая от боли в суставах, он неловко и неумело плясал перед невидимыми и безымянными духами, но не получил от них никакого знамения, так как знал, что их не существует.

На третий день он отдыхал от боли в суставах и выжидал, стараясь скоротать время. Мэлон Митчелл, который скоро опять, и теперь навсегда, станет Железной Головой, подставил лицо солнечному теплу и улыбнулся.

Лейтенант Брэдфорд был среди индейцев, пришедших встретить его, когда он спускался с холма. Митчелл сообщил лейтенанту о своем решении: «Я буду жить с Кроу», – сказал он.

– В самом деле, мистер Митчелл? Разумеется, выбор за вами.

– Да уж, конечно! Никто меня не может заставить вернуться в форт. Верно?

Белые люди, очевидно, хотели, чтобы он пошел с ними; хотели быть уверенными, что благополучно доберутся до форта, а может, им нужно, чтоб он поддержал лейтенанта, когда тот будет отчитываться перед майором. Но Железная Голова не позволит помыкать собой! Мэлона Митчелла могли унижать,., и унижали слишком долго. Но Железная Голова – воин Кроу!

– Я не стану уговаривать вас, – сказал Брэдфорд, – но если вы решите остаться, то, разумеется, не сможете получить свои деньги. На вашем месте я предпочел бы вернуться к ним с подарками, а не с пустыми руками. Бедняком.

– То, что у меня есть, намного дороже подарков, – возразил Митчелл. – Я могу принёсти им удачу.

Они продолжали путь молча, но Митчелл напряженно думал. Приди к ним бедняком, – они, конечно, примут с дружески протянутыми руками, но могут вспомнить об этом, если изменит удача. Но если явиться к ним как господин, богачем, с дорогими подарками – они этого тоже не забудут.

Он всё ещё раздумывал, когда Та-Что-Молчит со смиренным достоинством помогала ему одеться: на совете он поведает Кроу, что повелел ему талисман. Она принёсла ему краски и драгоценный осколок зеркала, подала украшение из бус и ожерелье из звериных когтей. У неё сохранилось даже перо для волос – орлиное перо, которое может носить только испытанный воин.

Митчелл был погружен в блаженство. Он вернулся к той жизни, которую помнил, и теперь уж туг и останется. О, что и говорить, будут голодные дни, и зимние холода мучительны в жилище из шкур, а зубная боль – сущий ад, и кузнец со своими щипцами может справиться с ней лучше любого шамана со всеми своими священными амулетами. В индейском лагере всегда смердит и слишком шумно, а их варварская религия – сущая нелепость. Но уважение, почет и сознание того, что ты нужен – это уравновешивает все остальное.

Та-Что-Молчит отступила в сторону, что-то пробормотав, и он, обернувшись, увидел входившего Брэдфорда.

– Станут ли они возражать, если я буду присутствовать на совете? – вежливо спросил лейтенант.

– Быть может, – ответил Митчелл. – Но я могу уговорить их.

Он внезапно устыдился того, что его увидели полуобнаженным в таком наряде, с раскрашенным лицом, в бусинах и перьях. Когда он был молод, белые люди носили индейские украшения, в этом не было ничего экстраординарного. Но теперь не было такого офицера-кавалериста, облаченного в форму, который мог бы молча, без скрытой усмешки наблюдать это. Митчеллу захотелось поставить лейтенанта на место.

– Ну как, смогут ваши парни найти дорогу и уберечь при этом свои волосы? – спросил он.

– Думаю, да, – ответил Брэдфорд и добавил задумчиво.