Сергей Лысенко - Киллер и Килиманджаро

Он выдернул вилку из груди и снова напал на меня. Пока мы боролись, очереди увеличились. В «Эскобар» ввалились еще какие-то автоматчики.

– Ура-лан!

Слава богу, нас больше не обстреливали. Я мог заняться Хитровым.

Он был здоровым, но неловким. Я освободился от удушающего захвата, врезав ему по ушам, и вогнал во всю глубь глазницы длинный стальной каблук Однокозовой.

Не успел я выдохнуть, как рядом бурно пронесся Кошель. Багровый, взъерошенный. Подергал дверь, за которой пряталась Павлова с детьми, побился, поизвивался.

– Открой! С-сука…

– Не ругайся, – сказал Кобин, прицеливаясь из винтовки, – там же дети…

Пламя Кошеля угасало, языки больше не жалили, поэтому я подошел вплотную.

– Дурманов, ты? – наигранно удивился он. – Что ты здесь делаешь?

– Я люблю калмыков, – сказал я. – И калмыки любят меня.

– И-ыгр-р! – подтвердили калмыки.

Верность – их главное достоинство. Они не бросили меня в трудную минуту.

– Может, я тебе мало заплатил? – сказал Кошель. – Так не проблема. Договоримся. Деньги есть – хоть жопой. Только ты им скажи, чтобы не стреляли.

Я ткнул его пистолетом.

– Ты выбрал не ту сторону, – сказал мне Кошель, – и теперь по ноздри в дерьме. Но я тебя вытащу. Поговорю с кем надо, отмажу. Всё будет как раньше: ты – меч Родины-Мамы, а я – щит. И над нашей Черной горой 61 61 Имеется в виду 90-метровый монумент Родины-Матери на Черной горе в Киеве, над которой не летают птицы. не пролетит ни одной птицы.

– Не разводи бодягу.

– Кончай с ним, Валера, – сказал Кобин.

– Предупреждаю! Если тронешь меня, ты покойник. Они с того света достанут. И тебя. И твою училку… Ты знаешь Мажару?

Нет, я ещё не знал Мажару. Я выстрелил Кошелю в грудь. Не забыл о контрольном в голову. За дверью зарыдала Собака Павлова. Своим воем она разогнала тучи, и над Чугуевом засветилась луна.

Мне часто снится, что я на горе. Что весь этот мир – от Сум до Луганска и от Полтавы до Воронежа – лежит подо мной, прикрытый грязной ватой облаков.

Я царь этой горы, я хозяин этих снегов – пухлого целяка, жесткого круда, мокрой кижи и ломкого наста. Свежей пороши и прошлогоднего зернистого фирна. Моя кипенно-белая перина покрывает казан спящего вулкана. У изголовья посапывает кратер, попыхивает дымком. Тсс, пусть спит вечным сном. Пусть всегда будут каскады террас, столбы и колонны, полки, желоба и карнизы. Снежные языки, ледовые грибы и каменные морены. Ребрышки, зубчики и гребешки на вершинах…

Пусть всегда буду я.

Каждой ночью я купаюсь в этом богатстве, как дядя Скрудж 62 62 Скрудж МакДак – селезень-миллионер, главный герой диснеевского мультсериала «Утиные истории». в своих мультиплижиллионах. Каждой ночью я упиваюсь и опиваюсь – гора большая даже для меня. Я хочу поделиться с Полиной Леонтьевной, но она далеко отсюда, на грешной земле.

У нее свои сны и кошмары: школа, меловой карьер или замок Аллы Пугачевой, который превращается в болото на самом интересном месте. А на днях бывший директор Прокопьевич заставил её прыгать с тарзанки в кровавое месиво, где плавали расчлененные тела. По погонам она узнала Гусейнова, тот не сделал домашнее задание, поэтому притворялся мертвым. Полина Леонтьевна поставила ему двойку и сообщила родителям, что их ребенок употребляет наркотики…

Мой сон лучше любых наркотиков. Как только я закрываю глаза, становится легко и светло. На ледяном троне пика Ухуру холодно, но хорошо. Здесь я сублимирую, очищаюсь и кристаллизуюсь. Я становлюсь льдом, голубым глетчерным льдом правильной ориентации. Потом – снежинкой Поймай-Меня-Если-Сможешь и лавинкой Далеко-Не-Убежишь. Я тверд и спокоен, моя рука как сталь, а глаз – алмаз. Я выше других. Я могу казнить и миловать. Я заслужил это право. Ведь я «джаро» – тот, кто победил Кошеля, Мажару и барабашовских вьетнамцев.

С горы видна вся Слобожанщина. Когда ветер разрывает тучи, показывается свинцовая спина Владимира Крестителя 63 63 Памятник Владимиру Великому в Белгороде. и ниже, под складками мантии – патиновый рельеф царя-мученика Николая Второго. Из-за Харьковской горы выбегает Северский Донец и змеится, струится через Печенежское поле и слободскую Швейцарию, мимо сел, городков и посадов, супермаркетов «Сельпо», «Посад» и «АТБ». Я вижу аты-баты в Чугуеве, Змиевы валы и Горынычевские леса 64 64 Национальный природный парк «Гомольшанские леса». . Вижу Казачью кручу в Коробовых Хуторах, половецких баб на Изюмском шляхе и красноармейскую многоножку 65 65 Мемориал павшим в Великой Отечественной войне. на плитах Кременца 66 66 Гора Кременец в Изюме (218 м) – наивысшая точка Харьковской области. . Умозрительный сплав заканчивается под шапкой Святогорской лавры на меловой скале – река утекает на Луганщину, огибая степь донецкую, терриконы и отвалы.