От звезды до звезды (СИ)

Жест получился совсем уж слюнявый и глупый, поэтому Рудольф немедленно отдернул руку и вообще заложил обе под голову. Йонге сонно смотрел в потолок, пытаясь разглядеть отдельные детали, но роящиеся частицы постепенно истаивали – чем выше, тем их было меньше, и потолок совсем терялся во тьме.

Йонге попробовал снять респиратор, но воняло тошнотворно, да и Рудольф тут же разразился пространной руганью, где «идиот» было самым мягким словом среди всех использованных.

– Ладно-ладно, – прервал Йонге. – Все, уже надел, смотри.

– В сиделки я еще не нанимался, – буркнул Рудольф. – Спи!

Йонге длинно зевнул, едва не сдвинув челюстью респиратор, моргнул пару раз, почесал бедро и очень быстро задремал.

Проснулся он, когда Рудольф заворочался. Йонге упорно не хотел открывать глаза, вдобавок ко всем несчастьям безобразно слипшиеся, но Рудольф сдвинулся окончательно и уронил его головой на камень. Йонге недовольно заворчал.

– Мне обоссаться, что ли? – немедленно среагировал Рудольф. – Сам-то успел побегать по углам, а я вот-вот лопну.

– Поосторожнее с единственным пилотом, – пробурчал Йонге, переворачиваясь на бок. – О Йезус Мария!

– Чего?

– Спина, говорю, болит! Мы долго спали?

– Пять часов, – сообщил удаляющийся голос Рудольфа. – Лажанулись по полной. Даже охранную камеру не подвесили. А если яут заявился бы?

– Не заявился же.

Йонге никак не мог продрать глаза, и в результате пришлось задерживать дыхание, стаскивать респиратор и выдавливать питьевую воду. Повозив грязными пальцами, он все-таки расклеил веки. Но видел все равно мутно и, скорее всего, в анамнезе теперь мог прописать еще и вирусную инфекцию типа конъюнктивита.

Философски съев таблетку антибиотика, Йонге сел и осторожно попробовал наклониться. Спина предупреждающе заболела – еще не очень сильно, но достаточно внушительно, чтобы немедленно прекратить все эксперименты.

Рудольф топтался за поворотом и ругался, и Йонге подавлял неуместное желание крикнуть: «Помощь нужна?» – но, к счастью, Рудольф справился быстро, аж застонав от счастья.

Йонге плюнул и заткнул уши.

То ли после длительного сна синхронизация разладилась окончательно, то ли влияла еще одна из миллиона возможных причин, но спокойно выслушивать такие звуки он был не в состоянии.

Вернувшийся Рудольф странновато посмотрел на него, зачем-то вытер руки о штаны и тут же спрятал их за спину.

– Обратно идем? – полувопросительно сказал он.

– Угу.

По молчаливому уговору впереди на этот раз был Йонге с биорадаром. Рудольф старался не сопеть слишком громко, чтобы не мешать товарищу пялиться в экран, но когда им оставалось совсем немного – остановился, предварительно глухо кашлянув.

– Чего?

Йонге обернулся, стараясь следить сразу в двух направлениях.

– Глаза болят, – признался Рудольф. – Как проснулся, слезятся и залипают, не вижу ни хрена. Я так даже не прицелюсь.

– Вот и допрыгался с очками, – зловеще сказал Йонге.

– Да иди ты! Я с ними и по месяцу ходил, когда ты еще ковырялся в пердушках летающих на своем Гауссе.

– А ты…

Йонге оборвал сам себя. Беспредметный спор, касающийся предыдущих сфер деятельности обоих, был еще одним давно прискучившим занятием. Снова вглядевшись в радар, он убедился, что никакого движения нет, и полностью перенес внимание на Рудольфа.

– Дай посмотреть.

Рудольф сдвинул экран, насколько мог, Йонге включил на переводчике карандашную подсветку и безжалостно полез с ней в глаза напарника. Тот явственно стиснул зубы, честно стараясь не моргать – аж респиратор сдвинулся. Глаза у Рудольфа были красные, с желтоватой пленкой на ресницах и волоконцами гноя, плавающими по белку.

– Жри ацехалин, у тебя тот же конъюнктивит, что и я подхватил. Пылища тут такая, что откуда хочешь гной полезет.

Рудольф еще раз усиленно поморгал и, судя по странным движениям под респиратором, начал искать нужный податчик.

– Аптечка где? – наконец спросил он.

– Бросил в главном зале. Все по карманам распихал.

– И диагност тоже?

– Его раздолбало. А что, он тебе нужен?

– Аккумулятор вынул? – угрожающе-ласково спросил Рудольф.

– Нет, он тяжелый, да и не нужен особо, – с достоинством ответил Йонге.

– Чего? – Рудольф поднял голос, но поперхнулся и продолжил злым сорванным шепотом: – Тебе лень полтора лишних кило утащить? Совсем зажрался, herr Jonge?

– Если б не я, ты бы сейчас с дырками в затылке валялся, – хладнокровно парировал пилот. – Мне по правилам вообще в штопалке лежать надо, а не по чужому космическому корыту ползать.