От звезды до звезды (СИ)

С валиком было определенно лучше.

Йонге прикинул, как удобнее разрезать кожу, возможно, отделить небольшой кусочек вроде крышки, посмотреть, куда идут управляющие нити, и потихоньку их перерезать. Даже расщедрился на местное обезболивание, хотя в свете того, как Рудольф пожмотничал на генератор, можно было и отомстить. Однако благородный космический пилот и изыскатель удовлетворился тем, что сел на Рудольфа верхом, накрепко придавив того к полу.

– Это чтоб я не сбежал, что ли? – прохрипел Рудольф. – Задушишь!

– Придушенный пациент намного спокойнее реагирует на врачебные ошибки.

Поерзав на приятно голой спине – да чтоб тебя, срочно резать! – Йонге прищурился и провел тонкую линию сбоку от восьмого позвонка. Рудольф лежал неподвижно. Йонге не поддался соблазну потрогать его пальцем и провел скальпелем вторую линию.

Лезвие резало кожу, как мягкое масло. Осталось резануть еще раз, и можно тянуть. Только сначала определиться, сверху или снизу…

Йонге занес скальпель, и в этот момент над головами у них громыхнуло так, что стало больно ушам.

Рудольф дернулся, Йонге предусмотрительно отвел руку в сторону.

– Что это было? – живо заинтересовался пациент.

– Аплодисменты в честь твоего избавления, возможно, – с сомнением отозвался Йонге.

– А если научней?

– Если научнее, то…

Громыхнуло вновь, на голову Йонге отчетливо посыпался песок. Он прикрыл свежие надрезы ладонью. Рудольф благоразумно не шевелился. Зато оживились мелкие волоски на тыльной стороне ладони самого Йонге. Напряглись и начали подниматься, а следом за ними – и на руке, и опять на загривке. Наконец слабое свечение появилось на кончике отведенного в сторону скальпеля.

– Скорее всего, нас бомбит молниями, – закончил Йонге. – Следом за терминатором идет электрический фронт, вот и лупит.

– И долго…

Остаток фразы потонул в очередном раскате. На этот раз свечение на кончике скальпеля стало ярче, а затем жидкий мрак начал расступаться. Йонге отчетливо видел реющие в воздухе пылинки. Заряженные электричеством, они светились и суетились, как планктон. Сразу стало вдвойне радостно, что у них имелись респираторы. Панорама огромного зала проступала все явственней. Строил его кто-то титанический; волей-неволей лезли мысли о какой-то великой древней расе – столько барельефов было натыкано в обычном служебном помещении.

– Чешется, – пожаловался Рудольф.

Йонге и сам чувствовал, как начинает зудеть кожа. Что уж говорить про волосы. Он энергично почесал в затылке, почесал загривок, поскреб по животу, проклиная природные явления.

– Кому суждено быть убитым током, тот не поджарится? – прогундосил Рудольф и тут же раскатисто чихнул.

– У тебя что, аллергия на ионы?

– На светящуюся пыль, – поправил его Рудольф и снова чихнул. – Твою мать!

– Попробуй не чихать хотя бы десять минут, я еще не дорезал.

– Ладно-ладно.

Рудольф коротко содрогнулся, давя очередной чих. Йонге прицелился сделать последний надрез. На всякий случай выждал несколько секунд, чтобы закон Мерфи успел отработать. Ничего не происходило, и он коротким уверенным движением резанул последний раз.

Словно и впрямь аплодируя хирургу, небеса разверзлись с новой силой. Атмосфера почти вспыхнула ветвистыми разрядами – от одной пылинки к другой, все быстрее и свирепее. Инстинктивно пытаясь спрятать лицо, Йонге быстро нагнулся.

И на него рухнул потолок.

Удар был такой силы, что сначала Йонге даже не ощутил ничего, кроме костедробильного сотрясения: самым пугающим ощущением было четко ощутимое движение глазных яблок в глазницах и явственно сместившиеся в носу хрящи.

А потом Йонге стало очень больно.

Он захрипел, пытаясь поднять голову, руку, повернуться, хоть что-нибудь… И по-прежнему ничего толком не видел, хотя яркий свет постепенно гас: градом катящиеся слезы не давали рассмотреть окружающий мир. Дышать тоже не получалось: Йонге разевал рот и тщетно пытался втянуть воздуха, но легкие застыли и не собирались двигаться.

Отчаянно клацая зубами, он внезапно наткнулся на твердое и стиснул это изо всех сил. Твердое сжалось, а потом брызнуло пронзительной горечью.

И боль прошла.

Йонге облегченно разжал зубы, выпуская прокушенный наконечник мед-инъектора. Спасибо доброму гению «Цейс Индастриз», предусмотревшему и жидкие формы лекарств, и анализатор химической активности в слюне человека… Спасибо, боже, за лошадиную дозу анестезии…