Наталья Финенко - Кимберли (СИ)

— Неженка, — фыркнул вампир, но затем, втянув в себя воздух, быстро схватил за мой подбородок и, подняв его, посмотрел на моё лицо.

— Хм, для человека ты так же уродлив, как и хрупок. Возьмёшь — сломаешься, но как только выпустишь немного своего обаяния, в глазах ваших появляется обожание, и вы готовы ползти к нам или бежать по первому же слову или взмаху.

Его янтарные глаза потемнели, а воздух раскалился от его флюид, и я немного поплыл от его запаха — чабреца и черешни.

— Что я и говорил, — раздался голос вампира около моего уха, а затем, отпустив мой подбородок, брезгливо вытер руку.

А я прикрыл глаза, чтобы тот не заметил, как в них пылает моя злость, рушатся замки и стоят непролитые слёзы.

— Человечек, у тебя наступает новый период в твоей жизни, — он зло рассмеялся, продолжая источать феромоны. — Будешь мне прислуживать, пока лишь в столовой, а потом, если ты уж будешь более расторопным и покладистым, я, так и быть, повышу тебя на один ранг, будешь свой зад подставлять, когда мне будет невтерпёж.

— А как же Алекс? — прошептал тихо, но меня услышали.

— А, что Алекс? Мне нравится он, но я-то хочу и экзотики.

Вампир вновь раскатисто рассмеялся и ушёл, оставляя меня сидеть на земле.

Моя влюблённость потерялась в глубине моего сердца, осталась лишь ненависть и презрение к этому вампиру.

Немного посидев, я всё же решительно встал и направился в медпункт, который, по логике, находился в спортивном здании. Первая дверь чуть приоткрыта, и я заглядываю туда. Вампир-омега посмотрел на меня нечитаемым взглядом, но потом, просканировав своими странными фиолетово-синими глазами, жестом показал, чтобы я зашёл.

Пару минут, и моя кисть руки красуется белым эластичным бинтом.

— Через шесть часов можешь снять, — без эмоций в голосе сказал вампир и отвернулся.

— Спасибо, — и уже у выхода спросил: — Простите, как ваше имя?

— Каппи Ортэ, — вампир удивлённо посмотрел на меня, явно не ожидая, что я обращусь к нему.

— Ещё раз спасибо, леннэ Ортэ. Теперь я буду знать, как зовут моего личного врача.

Поклонившись, я вышел, понимая, что не раз буду появляться в этом кабинете.

В библиотеку уже вряд ли получится прийти сейчас, на часах время обеда.

Пришлось разворачиваться и идти в сторону общежития. На полдороги я, чуть притормозив, посмотрел в сторону общежития альф.

Интересно, этот вампирчик ждёт меня или подзабыл этот недавний случай? Такие как он могут быстро забыть про тех невзрачных, которые нечаянно попались на его дороге. Или всё же он помнит?

Я невольно вновь втянул воздух, выискивая среди всех запахов тот, Его, особенный. Для меня он был приятен тем, что, как любитель создавать запахи, я искал особые, и его запах был одним из моих первых запахов. Невольно вспоминаю о том, как не подпускал ни отца, ни папу к своей лаборатории, экспериментируя и ища тот особый. Увы, после этого и некоторых событий в моей жизни у меня исчез мой собственный запах. Отец лишь об этом волновался, но папа сказал, что так я точно найду того, кто будет любить меня как личность, а не из-за запаха. Да, в нашем мире запах зарок того, что можно найти Пару, хотя раньше было ещё одно ….

Смех со стороны открытой двери отвлёк меня от раздумья, и я поспешил к столовой омег.

Прямоугольный зал вмещал более пятидесяти омег и бет, столы были разного размера и формы, а сама же комната была в нежно-розовой раскраске. И даже здесь была видна иерархия видов, рас, богатства, популярности и лузеров, к которым, конечно же, относилась человеческая раса.

— О, вот и ещё одно уродство пришло, — раздалось со стороны стола для лидеров.

Я чуть повернул голову, чтобы увидеть, кто говорит. Это выкрикивал один из оборотней-лис, а его дружки противно взвизгивали. Со стороны же Алекса не было протеста, а значит, он это одобряет.

Я молча прошелся к столу с подносами и, взяв один, направился к месту раздачи еды.

— Эй, Локвуд, пока Этот не поклянется и не встанет на колени с мольбой, не давай есть.

Опять ржач. Я посмотрел на русала, который лишь извиняюще улыбнулся и прикрыл раздачку стеклянной крышкой.

Вздохнув, я развернулся и, чуть постукивая подносом по руке, обратился к лису и к остальным.

— Чем же леннэ, я и человечество провинились перед тобой или перед всеми вами, — я обвёл глазами весь зал, где были и знакомые оборотни-коты, которые опустили глазки, а так же были двое из человеческой расы, они сидели и не поднимали глаза со стола.