Антонио Пигафетта - Путешествие Магеллана

В 1494 г. по компромиссному кастильско-португальскому договору, подписанному в Тордесильясе, обе державы наметили новый демаркационный рубеж в Атлантическом океане: в 370 лигах к западу от уже упомянутых островов (т. е. приблизительно вдоль 50° з. д.). К востоку от нее была португальская, к западу – испанская сфера заморской экспансии.

Вести о плаваниях Колумба, Кабота, Веспуччи, да Гамы вызывают в Европе лихорадку открытий. Слухи о золоте, рабах, пряностях, жемчуге, дорогих и редких породах дерева, о тучных и плодородных землях, о богатых городах Индий Восточных и еще неизведанных возможностях Индий Западных волнуют и возбуждают искателей наживы, которые устремляются за океан в надежде на быстрое и легкое обогащение.

Летопись открытий – это прежде всего убийственный обвинительный акт против новой общественной формации, которая зарождалась на костях и на крови истребляемого и порабощаемого населения Америки, Африки и Азии.

За короткий период времени от первого плавания Колумба до путешествия Магеллана почти полностью были истреблены индейцы на Антильских островах – этом опытном поле испанской колонизации Нового Света. Здесь, на Эспаньоле (Гаити), Кубе, Ямайке, была выработана жестокая система эксплуатации труда коренного населения, которая по мере завоевания Южной и Центральной Америки распространялась на огромные территории.

А открытия и завоевания шли невиданно быстрыми темпами. Они были настолько стремительны, что уже во втором десятилетии XVI в. португальцы и испанцы, двигаясь в противоположных направлениях, вышли к берегам Тихого океана.

Португальцы, направляясь на восток, в 1505–1510 гг. создали опорные базы в Индии. В 1509 г. португальский флот в битве под Диу разгромил морские силы венецианско-египетской коалиции. Захватив в 1511 г. Малакку и вырезав ее население, португальцы проникли в воды Малайского архипелага и на Молуккские острова – родину пряностей.

Нашему читателю-современнику трудно представить себе, какое значение придавали европейцы XV в. гвоздике, перцу, мускатному ореху. Эти ныне заурядные товары вплоть до появления португальцев в Юго-Восточной Азии доставлялись в Европу чрезвычайно сложным и долгим путем: арабские купцы скупали пряности у мелких царьков на Молуккских островах, на Целебесе (Сулавеси), Тиморе, Яве и перепродавали их товары в Ормузе или Александрии венецианцам. Затем уже на венецианских кораблях пряности доставлялись в Италию, Францию, Испанию, причем венецианцы, которые сами закупали перец или гвоздику у арабов по цене, втрое превышающей обычные цены на рынках Юго-Восточной Азии, при продаже получали колоссальные барыши. Ведь монополия торговли пряностями принадлежала им безраздельно.

Весть о проникновении португальцев к самому источнику сказочных богатств – берегам Молуккских островов, носивших заманчивое название Островов Пряностей, возбудила лихорадочную активность испанских искателей наживы.

Венецианцы после битвы при Диу не могли и мечтать о восстановлении своих былых позиций на Востоке. К тому же в 1514–1516 гг. они получили еще один удар: турки овладели Египтом и накрепко закрыли единственный путь в Индию, которым могли еще пользоваться венецианские купцы.

Венеция от этих ударов не смогла оправиться. В середине XVI столетия она становится второстепенной державой, уступая Испании, Франции и Турции пальму первенства даже в пределах Средиземноморского бассейна. Но испанцы менее всего склонны были считать успехи своих соперников окончательными. В 1513 г. испанский авантюрист Васко Нуньес Бальбоа пересекает Панамский перешеек (на восточных берегах которого испанцы основывают первые поселения в 1508 г.) и открывает Южное море – Тихий океан. Известие об этом открытии обнадежило и утешило его соотечественников. Причины этих, быть может не вполне обоснованных, упований и надежд заключались в одном «географическом» заблуждении, в котором пребывали вплоть до завершения Магеллановой экспедиции все европейские мореплаватели.

Как известно, Колумб, открывая первые американские земли – Багамские острова, Кубу и Эспаньолу (Гаити), считал, что он уже доплыл до восточных берегов Азии. В 1503 г., излагая в своем письме королю и королеве Испании результаты предпринятого им четвертого плавания, он отметил, что открытые им на восточном берегу Центральной Америки земли лежат в десяти днях пути от Ганга. До Колумба дошли слухи о большом море по ту сторону центральноамериканского перешейка. Он сравнивал открытую им землю с Апеннинским и Пиренейским полуостровами, предполагая, что расположенное на западе и все еще неведомое море является заливом, который врезается в Азиатский материк. Верагуа (нынешняя Панама) казалась ему выступом этого материка, отделенного от Большой земли сравнительно узким заливом.