Томас Лукас - Англо-зулусская война. и другие военные конфликты в Южной Африке

Еще одно недавнее действие британского правительства, которое, возможно, также способствовало угрюмым настроениям короля Кечвайо и едва подавленному недовольству в Кафрарии, произошло в конце последней войны. Это была аннексия Пондоленда, плодородного и красивого побережья, к югу от Наталя, на обоих берегах реки Сент-Джон или Умзимвубу. Племена пондо не пользовались высоким авторитетом среди других народов Кафрарии; но сам факт лишения их независимости и навязывание непосредственного подчинения британскому правлению в соответствии со схемой политики сэра Бартла Фрера вызвал большое беспокойство в других частях нашей колониальной территории.

По мнению историков, в начале семнадцатого века великая эмиграция кафров началась с северо-восточной части Южной Африки до регионов, ныне известных как Кафрария. Происхождение этих кафрских наций окутано тайной. Многие писатели признавали в привычках и характере кафров некоторые черты арабов; особенно в их кочевом образе жизни, их склонности к многоженству и практикуемому обряду обрезания. Прежде всего, их гордое, властное поведение и воинственные инстинкты отмечались, как четкое свидетельство присутствия бедуинской крови. Само слово «кафр» созвучно арабскому слову, означающему отходы, отбросы, но применяемое мусульманскими народами в целом как для диких народов Африки, так и Азии, и было принято в этом смысле на побережье Мозамбика. Португальцы заимствовали это название у арабских торговцев, чтобы обозначить всех выходцев из Восточной Южной Африки. Эти так называемые «кафры», как я уже сказал, начали движение на юг, приближаясь к мысу Доброй Надежды два или три столетия назад. Бушмены и готтентоты уступили этому вторжению, поскольку более сильные, естественно, вытеснили слабых.

Этот народ затем заселил холмы и равнины Кафрарии. Каждое из племен пондо, тембу, гайка и галека изначально подчинялось власти одного вождя. Но каждый вождь в преклонном возрасте, выбирал одну из своих многочисленных жен, чей сын должен стать его преемником; это была его «великая жена». Благодаря этому отбору ее сын становился наследником вождя. Для этого сына все племя приносило самую священную присягу; никто, кроме тех, которые связаны с ним королевской кровью, не мог преуспеть в наследовании власти после его смерти.

Этот закон преемственности лежит в основе повторяющихся неудач нашей национальной политики. Договор за договором нарушались и расторгались; и это не обязательно происходило от недобросовестности со стороны отдельного вождя. Например, в 1817 году, когда вождь народа гайка был признан лордом Чарльзом Сомерсетом главным в Кафирленде, он был вассалом великого царствующего дома народа галека, и поэтому не имел права на власть, которой он был наделен англичанами. Хотя его коллеги-вожди, казалось, согласились на время с этим назначением, они вскоре проявили свое недовольство и ответили новыми возмущениями. Это потребовало от нас репрессий, которые выразились в том, что крупные стада скота были конфискованы у бунтовщиков.

Кафрария на карте Южной Африки

Кафр дорожит своим скотом больше собственной жизни. Конфискация привела к войне 1820 года. Дело в том, что власть вождей над подданными в этих районах почти нулевая. Вождь всемогущ для зла, но практически бессилен для совершения добрых дел. Он может призвать своих подданных на восстание или подвигнуть их к кровопролитию и грабежу, но, для сдерживания противозаконных желаний или хищнических привычек своего народа, его авторитет слишком слаб. Это и объясняет, почему многие договоры, заключенные с вождями, абсолютно бесполезны.

Теперь, после того, как избрана «великая жена», вождь выбирает жену «правой руки». После смерти вождя старший сын этой последней жены получает часть титула и вместе с ней уходит и формирует новое племя, независимое от родительского сообщества, но обязанное помогать «базовому» племени в трудное время. Таким образом, формируется сеть отношений, распространяемых вширь по всей территории, и превращающихся во время войны во всеобщий пожар.

В 1652 году, когда все эти орды выливались на южную территорию, первый корабль из Восточной Голландской Индии пришел к мысу Доброй Надежды, и через несколько лет европейцы непреодолимыми шагами уже шли к северным границам.