Николай Балаев - Ураган «Homo Sapiens»

— Хм… Если бы не ваши горняцкие хитрости, мы бы его еще зимой нашли, — сказал Михаил. — Так что гордиться особо нечем, хотя я тебе очень благодарен. Это правда. С горчинкой — но тут уж…

— Да, — сказал Папа, — государство обманывали, заодно преступника, не ведая, но укрывали. Выходит, причитается тебе, как у классика: медаль и пуля.

— Государственные интересы… — неуверенно начал Дима, но, словно ждал этого умопостроения, Папа закричал радостно:

— Государственные?! Откуда вы такие лезете, братцы?! Как лихо свои шкурные подтасовываете под государственные! Чтобы премию вовремя, да побольше, — вот и все ваши интересы. А государственные — это когда металл побыстрее в золотокассе да бандит пораньше за решеткой. А вы и то и другое в заначках держите. Эх, нар-род, как же вы легко последнее время в деляг обращаетесь… Когда едете?

— Сегодня среда? Завтра с утра. Караева надо попросить, пусть радист следит на связи, да насчет вертолетов узнать.

— Геологи сейчас и днем и ночью летают, партии вывозят… Поехал бы я с тобой… — Влад вдруг сморщился, затосковал. — Собираюсь, собираюсь… Вчера во сне видел: сижу у лунки, поземка тянет, рассвет ниточкой. А на крючок транспортерную ленту зацепил, мотаю вместе с леской, а ей конца нет… Проклятая работа — важнее жизни стала…

— Это неумный человек придумал — «стала», — сказал Михаил. — Она всегда была такой. И не важнее жизни, а во имя ее. — Он помолчал, глядя в усталое лицо Папы, и нежно добавил: — Вернемся, поедем отдохнуть, пока навигация не началась. Готовь недельку из отпуска. У меня тоже есть заначка — пальчики оближешь. Так и быть, открою, готовь спиннинг и леску миллиметровую. У костерка посидим, дымок понюхаем. Он здорово душу промывает.

— А я? — печально спросил Дима, — Имею отпуск за три года — куда его одному?

— Возьмем блюстителя «государственных интересов»?

— А что он умеет делать?

— Костер могу топить…

— Костер жгут, — важно сказал Влад. Минорный нюансик у него в лице и голосе улетучился: — Топят печи… Хорошо, возьмем. Кто-то должен его воспитывать, а, инспектор?

— Согласен с одним условием, — сказал Михаил. — Мы тут докладную в верха задумали, так сказать — «Слово и Дело». Так вот нужен хронометраж с прииска на один выходной день: сколько государственного транспорта выехало в тундру с рыбаками и охотниками, без соблюдения положенной процедуры выезда. По единицам: трактора, машины, вездеходы. Потом горючее просчитаем — это несложно. Согласен? Внештатные инспектора полностью в твоем распоряжении, их на «Ичуньском» уже двадцать четыре.

По коричневой от размытых торфов воде неслись белые и голубые льдины. Свободный поток летел стремительно, брызгал на перекатах рыжей пеной. В тундре парил нерастаявший снег, нагретый воздух дрожал и переливался яркими бликами над полосами полярной березки, над пожухлыми коврами желтых трав по болотам, над сиреневыми развалами гранитных глыб.

Генка остановил машину перед крутыми стенами распадка. За двое суток они поднялись почти в самые верховья. Берега речки Тинтинин были пусты.

— Опричника сюда, сразу бы нашел, — сказал Генка.

— Чего же не взял?

— Занят с ребятами в «Голубом патруле». Уток на поселковом озере охраняет. Двух бичей с мелкашкой уже заарканили, но одну стрельнуть успели. Там теперь семь штук осталось, так пацаны ночные дежурства ввели.

— Кто ему такое имя прицепил? — усмехнулся Михаил.

— А ребята с урока истории вынесли. Они параллели четко проводят… Да… Так где будем искать наших разбойничков? На Ледяной их нет, факт.

— Шли-то мы по одному берегу, попробуем в обратную сторону зигзагом. След, если по кустам, трудно увидеть.

— Давай, — Генка развернул машину. Они ползли от борта к борту долины долго, и только глубокой ночью Михаил сказал:

— Вот они.

Справа, перед капотом, на голубовато-зеленых полосах ягельника виднелись четкие следы траков, перекрытые отпечатками полозьев балка.

— Это туда, — сказал Генка. Погнали машину дальше, пока не уперлись в крутой борт долины. — Обратно нет.

— То, что надо, — сказал Михаил. — Все на месте.

След трактора с балком привел к ручью метра в три шириной и дальше пошел вдоль его берега, в верховья.

Посмотрели по карте: ручей вытекал из озера Ледяного.

— На озере, — кивнул Михаил, — Оттуда сейчас голец и хариус скатываются после зимовки. Двигаем.

— Не удерет снова? Услышит мотор… Лови его в горах.