Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

Итак, плохо укомплектованные команды, принудительная вербовка большинства матросов, сожаление остальных, нанявшихся сначала добровольно, трусость всех, малое водоизмещение каравелл и их конструктивное несовершенство, все, казалось, было против Колумба. Наконец, все эти грубые, суеверные, плохо дисциплинированные, склонные к бунту люди, неспособные понять важность того, в чем они участвуют, едва подчинялись и горевали, убежденные с самого начала, что никогда не вернутся на родину.

В таком тревожном настроении 3 августа 1492 года флотилия выходила из Палоса на завоевание Нового Света.

Адмирал взял курс на юго-восток, на Канарские острова, откуда хотел отправиться прямо на запад, как задумал с давних пор. Начиная с момента отплытия он день за днем ведет подробный дневник путешествия и рисует на карте путь, пройденный экспедицией. 9 августа Колумб уже был в виду Канарских островов и бросил якорь у Гомеры, чтобы отремонтировать поврежденный руль одного из кораблей. Эта остановка продлилась не более четырех недель. 6 сентября флотилия покинула Гомеру и девятого числа прошла в виду Ферро, самого южного из Канарских островов. У матросов, покидающих последние мили Старого Света, чтобы вступить в сомнительный неизведанный мир, в этот торжественный час сжимались сердца, и слезы навертывались на глаза. Напрасно Колумб подбадривал их, говорил о долге, о Родине, во славу которой они трудились, тщетно пытался пробудить у них личный интерес, описывая красоты мест и ослепительные богатства, ждущие их. Темный страх висел над всеми этими людьми, убежденными, что командир ведет их к неизбежной гибели.

И тогда, начиная с этого дня, адмирал пускается на хитрость с благородной целью по возможности успокоить экипаж, скрывая от него подлинное расстояние, пройденное за день. Для этого он составляет два вахтенных журнала, один, подлинный, для себя, с точными данными, другой, оставляемый на виду у матросов, с заниженными.

Впрочем, в двухстах лигах к западу от острова Ферро 13 сентября произошло событие, которое потрясло его самого. Магнитная стрелка компаса, вместо того чтобы показывать прямо на Полярную звезду, отклонилась на пять или шесть градусов к западу. За следующие три дня это отклонение еще увеличилось. Колумб никак не отреагировал на это явление, зная, как быстро команда впадала в панику; но подобное изменение не могло долго ускользать от внимания пораженных лоцманов. Если компас потеряет свое волшебное свойство, кто же их поведет через таинственные глубины океана!

Вдруг болид [19] Болид — очень крупный метеор, имеющий вид огненного шара; при прохождении подобных небесных объектов через земную атмосферу наблюдаются шумовые и световые явления. пересек небо огненной чертой и упал в море с оглушительным треском. И вот с востока задули бесконечные пассаты, усложнившие и без того тяжелую работу матросов, теряющих надежду на возвращение, если ветры не изменят направление.

Столько поводов для страха и малодушия для этих отчаявшихся людей.

Невозмутимый адмирал находит безапелляционные ответы и с каждым делится своими знаниями: от штурманов до последнего конопатчика.

Затем экспедиция входит в Саргассово море. Огромные массы плавающей травы рыжеватого цвета напоминают бесконечные луга в середине океана. И это новое чудо, объяснения которому еще не найдено до сих пор, стало очередной причиной для беспокойства.

Девятнадцатого сентября появилось несколько морских птиц, и среди прочих два пеликана, усевшихся вдруг на рей [20] Реи (ед. число — рей) — рангоутные балки круглой формы, подвижно укрепленные средней частью к мачте при помощи тросов и служащие для привязывания и несения прямых парусов. . Это указывало на близость земли, и к людям вернулась надежда. Но дни текли за днями, а земля не появлялась. Снова плавающие луга, более густые, чем вначале, бесконечно стелились под форштевень кораблей, нагоняя на моряков отчаянный страх. Начался ропот, затем последовали угрозы силой заставить адмирала повернуть назад и даже убить.

— Если откажется, — говорили самые дерзкие, — выбросим его за борт и скажем, что упал случайно.

Для Колумба эти разговоры и подстрекательства к бунту не были тайной. Но, не растрачивая энергии, он успокаивал одних добрыми словами, подбадривал других, обещая удачу, удерживал самых недисциплинированных угрозой примерного наказания.

Часто возникали ложные тревоги, когда морякам казалось, что наконец-то появилась такая желанная земля. Чтобы заставить людей набраться терпения, Христофор напоминал им об обещанной испанским правительством премии в тридцать крон [21] Первому из мореплавателей, обнаружившему землю, от имени королевы была обещана рента (пожизненное содержание) в сумме 10 тыс. мараведи в год; мараведи — мелкая испанская монета, сравнимая по стоимости с советской копейкой. тому, кто первым увидит землю; огромная сумма по тем временам, что-то около нынешних 6000 франков.