Я немного раскрыла секрет волхва, странника, джокера, двуликого януса – в каждой из своих ипостасей он в полноте и в каждом из обличий он не лжет, поэтому он не проигрывает. То есть и в минусовой и в плюсовой орбите он остается предельно собой для себя и для других. Тогда вспоминается – путь вверх и путь вниз один и тот же путь. Он же Локи и Гермес.
Я обычно приезжаю в Москву, когда здесь строят что-то окольцовывающее или что-то глобальное и (или) что-то глобально сносят. В общем -то я наблюдаю изменения ландшафта, а теперь еще изменение климата, зима просто исчезла с карты сезонов. Очень много птиц стало в городе. Речка Сетунь в одноименном заказнике попахивает нечистотами.
Я приезжаю не часто, раз в полгода и в этот раз задержалась уже почти на три месяца. На никчемной и тупой работе за гроши взяла на себя намного больше, чем того требовала ситуация. Наступила на грабли неблагодарности, и была такова. Это был освежающий пинок под зад моей всегдашней аморфности, жертвенности и слабохарактерности в одном флаконе. Я была скопищем противоречий. Но засветилось солнце новой весны, а в мире люди умирали от коронавируса. На дворе стоял Великий Пост и хотелось иногда есть. И иногда хотелось быть с кем-то, разделить радость бытия. Ко мне вернулась музыка, ко мне вернулся дом, но от меня ушли старые деструктивные унизительные модели отношений. Я больше не позволяла себя унижать и в итоге осталась одна. Или почти одна. Параллельно я все время шуршала по дому, иногда ходила гулять в сетуньский заказник, заходила в храм, который теперь был совсем рядом с домом.
Мой район мне нравился. Он был как отдельная деревенька. Как отдельный город. В общем-то здесь у меня было все, что нужно для полноценной жизни, здесь у меня было даже немного больше, чем во время затворничества в Печорах. Главное, здесь у меня была свобода, которую ничто не могло сломить. Горячий душ, пианино. Хотя не было печки и сада… и здесь я снова обрела свою молодость. Я отработала карму своего рода и могла теперь прикоснуться к музыке. А ведь почти 10 дет я была словно узник, проклятый скиталец, изгой. Я не могла дотронуться до музыки до определенного времени в силу своих несвобод, проклятий и крестов. Сегодня река искрилась по-весеннему. Еще пару дней назад я заметила издалека сквозь ветки поблескивания реки и подумала, что так играет солнце в реке только весной или летом. И сегодня эти блески радости продолжались.
А еще я недавно заметила, что у домов в нашем дворе больше не стоят лавочки.. Полжизни назад, начиная с весны, бабушки постоянно восседали на лавочках, здоровались, обсуждали всех. Для них это был просвет в их старой и не очень обеспеченной жизни. В кафе они навряд ли могли себе позволить сидеть, как в Италии или Испании…. Не знаю, может есть какие-то клубы для стариков – типа общества ветеранов или общества пенсионеров и юбиляров. Сегодня я услышала как с балкона мать звала свою дочку, было в этом что-то-деревенское, местечковое. Я повернулась и узнала ее, это была моя соседка напротив. Когда я только въехала в свой дом, в свою квартиру, а было это полжизни назад, я конечно кутила и тусила тогда жестко и весь подъезд меня обсуждал и осуждал. Мать нынешней соседки умерла лет 10 назад, а дочь при ее жизни обитала в соседнем доме с мужем и сыном. Так вот эта бабка, царствие ей небесное, с извечным беломором и огромной грудью всегда свисала с балкона и орала что-то то внуку, то кому-то еще, строила всех во дворе, и все ее боялись. Она даже не орала, а истошно рычала. И меня пыталась воспитывать. Она била внука и у нее была маленькая грязно-белая тявкающая собачка, неприятная, как и она сама. А теперь вот эстафета перешла к ее дочери. И та теперь орет с балкона один в один как ее покойная мать. Окликает дочку. Правда пока не рычит и не курит беломор. Сын уже совсем большой и учится где-то, ходит вразвалочку, за ним семенит его толстозадая пассия, они родили дитятю и гуляют рядом со стадионом во дворе. В этом доре на лавочке частенько сидит какой-нибудь алкаш или спит на этой же лавочке. Еще в нашем дворе трудятся человек 10 таджиков, они вычищают наш двор до блеска. Я конечно чувствую себя чужаком с запада, не отсюда, я другая. Но я принимаю всех и мне почти все безразличны.
А еще сегодня мне подумалось, что мое развитие двигалось от чувств и эмоций к интеллекту. Хотя в детстве я тоже была чистым интеллектом и мне пришлось, идя на поводу у других стать эмоциональной, попытаться стать как все. На самом деле меня мало что интересовало из того, что обычно интересует детей. Книги, бабушка, марки, познание, мудрость, восход солнца, большой теннис, моя собака, глобус, атлас мира, йога, медитации, цигун. Весь мир умещался в моей маленькой комнатке, 6 кв метров в центре Таллина. Эта комнатка примыкала к длинной кишкообразной кухне и была когда-то комнатой прислуги.
Читать дальше