Анастасия Соколова-Буалле - Франция изнутри. Как на самом деле живут в стране изысканной кухни и высокой моды?

Оказалось, что даму зовут Одетт, ей 93 года и она застала Францию, которая сегодня живет лишь в песнях Эдит Пиаф и Шарля Азнавура. При этом она объехала полсвета и побывала в советской Москве и даже в Узбекистане. Последнее, впрочем, не так удивительно. Во Франции живет фантазия о сказочном мире Средней Азии, все еще не потерявшем связь с традициями предков. Одетт рассказала мне многое о старом Париже, путешествиях. Она мало говорила о семье и дотошно расспрашивала о жизни в России. Ей было искренне интересно, уменьшился ли разрыв в нашем обществе и можем ли мы теперь путешествовать.

Легкий нрав, энергия, оптимизм, открытое сердце и общительность сбавляли ей добрых 20, а то и больше, лет. Для меня Одетт вобрала лучшие качества француженок старшего поколения из добропорядочных буржуазных семей. В ее отношении к жизни были доверие и оптимизм, присущие тем, на чью долю не выпали серьезные материальные испытания в детстве.

«Ох, код? Ну, конечно! Откуда вы? Из России? Вот это да! И вышли замуж за безансонца? Ну, скажите же, что они такие добрые, хорошие! Я сама родом из Бургундии. Не красивой королевской Бургундии, а с севера. Моя дочь влюбилась в безансонца, и я решила быть поближе к ней. И переехала сюда. Тогда я была молодой вдовой.

Дорога привела меня сюда из Парижа. Ох, я так любила его! Я хорошо его знаю, почти 40 лет жизни! Но тот город, который я знаю, совсем другой Париж. Пожалуй, даже тот старый Париж я знаю лучше. Я помню, когда еще в Марэ повсюду были сады. Но после Второй мировой войны стоимость земли в Париже так выросла. Лучше было построить что-то, чем иметь сад…

Монмартр был еще весь в виноградниках, то, что сейчас осталось, – Одетт лукаво улыбнулась, – маленький фольклорный сад. Я помню, что на праздниках были еще те, кто застал Монмартр XIX века. Монмартр Пикассо и Модильяни! [87] Амедео Модильяни – итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников начала XX века, представитель экспрессионизма. Живописные были личности!

Мне 93 года, и этот год первый, когда я никуда не путешествую, не сажусь в самолет или на поезд. Я всегда любила путешествия и людей.

Да, я люблю людей, люблю открывать новые культуры, новые народы. Но и одной мне быть приятно. Ах, как хорошо, что вы пришли. Спасибо вам! Ваш визит сделал меня моложе!

Вы так хорошо одеты! Скажите, русские все еще приезжают в Париж одеваться? Я помню еще белых русских. Когда-то у них было много денег, русская аристократия была бездонным источником для ювелиров Вандомской площади. Старые ювелиры хранили о тех временах добрые воспоминания. Потом все изменилось…

Сейчас парижанки больше не тот образец стиля, которыми они были 100 лет назад. Меха, ювелирные украшения – это никто не носит. Люди боятся быть ограбленными и так не выходят. А юные мидинетки [88] Молодая парижская швея. , какой был образец стиля!»

Этот комментарий Одетт меня особенно зацепил. Француженки и парижанки в особенности все еще будоражат наше воображение. Сегодня образ «parisienne» – мираж и результат работы команд маркетологов. Современная парижанка бегает в метро в кроссовках, красится и ест на ходу и гораздо меньше думает о моде, чем мидинетка Прекрасной эпохи.

Я ответила, что русские дамы часто расстраиваются, приезжая в Париж. Мало кому попадаются на пути героини Прекрасной эпохи. Одетт вздохнула и продолжила рассказ о героинях ее молодости.

«У нас была тетя. Она жила на востоке Парижа. Дама была небогатая, но могла нас разместить. Мы ходили в театр, оперу, гуляли. Нас отпускали, а девушкам из буржуазных семей не полагалось выходить в одиночестве по вечерам. Тогда весь цвет Парижа был на западе. Восток был бедным. Сейчас все так изменилось! А я вот очень его любила. Купила жилье в 20-м округе. Это была маленькая деревушка в Париже. Моя семья была против. Другой мир! Это сейчас восток Парижа становится модным.

Вы знаете, ведь я была в СССР! Для туристов все двери были открыты. Мы жили в гостиницах-дворцах. Ах, как сейчас помню, когда какая-нибудь богатая дама (видимо, из жен партийных) выходила из лифта, мы чувствовали ее духи. Неужели эти духи делали в России? Даже у нас, француженок, не было таких стойких и шлейфовых ароматов! У вас до сих пор такой разрыв в обществе? Россияне стали богаче?

А сколько еды было! Магазины были пустые, но у нас на столе была черная икра. Москва запомнилась мне удивительно чистой. Неужели ни у кого не было животных? В Париже невозможно было не наступить в собачьи дела.