Ирина Летягина - Год, в котором не было лета. Как прожить свою жизнь, а не чужую

Я спросила ее:

– Ты боишься его обидеть отказом, потому что он стал тебе дорог?

– Да.

Первый шар упал в лузу. Сюзанна выдохнула.

– Понимаю. Это бывает, когда человек дорог, но не хочется быть с ним как с партнером. Ты и не должна. И он достаточно силен, чтобы принять отказ.

Второй шар отправился к первому. Дальше Сюзанна решила разыграть партию на троих.

Мы вернулись в бар. Большой пилигрим разговаривал с немецкой алкоголичкой. Я подсела к ним, пока Сюзанна вышла прогуляться к океану. Большой пилигрим повернулся ко мне:

– Тебе повезло, что ты встретилась с Сюзанной. Она чудо.

– Согласна.

– Я ради нее изменил маршрут. Я влюблен в нее по уши, она тоже в меня влюблена. Но боится соединиться со своими чувствами. Я искал ее, чтобы поговорить.

– Слушай, ну она же уже однажды сказала «нет».

– Она это сделала под влиянием страха. Я хочу ее переубедить.

– Слушай, ну ты же не ее психолог, чтобы разбираться в хитросплетениях чувств. Она сказала тебе «нет».

– Она любит меня, но боится.

Большой пилигрим завел свою шарманку. Он был похож на Одиссея, связанного по рукам и ногам, молящего отвязать его от мачты, потому что он слышал чудесный голос сирен. Но я была глухим матросом. По крайней мере, от меня разрешения быть с Сюзанной он не получит.

– Прости, я, наверное, не так выражаю свои мысли, я хочу сказать так, чтобы ты меня услышал. Сюзанна сказала тебе «нет». Верно? Не имеет значения, по каким причинам она сказала тебе «нет». Тем более не имеет значения интерпретация причин. Она подкрепила «нет» уходом. Это не игра. Я чувствую, что тебе больно это принять. Но другой человек свободен, им нельзя обладать просто потому, что так хочется, нельзя вытрясти из него взаимность и принудить к любви. Потому что любовь – дитя свободы. Тем более, когда любишь, хочешь человеку счастья, с тобой или без тебя. Для «без тебя» надо много мужества и принятия. Прости, что говорю с тобой об этом. Я представляю себе, как тебе сейчас больно.

Большой пилигрим сник. Его крупные ослабшие локти не справлялись с функцией поддержки туловища, голова впала в плечи, и казалось, что он заплачет. Но он держался. Пришло его время забивать шары в лузы.

Я же при всей внешней невозмутимости чувствовала себя пораженной громом. Я такая же, как он. Не желаю слышать слово «нет». Даже когда факты свидетельствуют об отказе, я хватаюсь за малейший волосок надежды и следую за человеком. Если не физически, то мысленно изменяю собственные маршруты, гуляю в своих фантазиях с избранником по улицам несуществующих городов, разговариваю с его светлым образом, получая несуществующее иллюзорное внимание. Психика не желает принимать слово «нет», а эго хочет владеть тем, что никогда ему не принадлежало. И я прониклась чувством благодарности к этому неудачливому в любви большому пилигриму за ту искренность, с которой он говорил со мной, и за сам факт присутствия в моей жизни, и за иллюстрацию моих собственных разрушающих мыслей.

Сюзанна вернулась за столик. Пилигрим воспрянул. Мы поговорили еще какое-то время об отстраненных вещах. Я отправилась спать, чувствуя, что все слова были уже сказаны.

Утром я пошла провожать Сюзанну на автобус. Перед самым отъездом она сказала мне, что прощание с пилигримом было очень спокойным, без его надрыва, без убеждений в вечной любви и просьб подумать еще раз. Каждый просто продолжил свой путь: она без него, а он без нее. Я была рада такому окончанию еще одной истории. Автобус, увозящий Сюзанну в ее нормальную жизнь, скрылся за поворотом, а я одиноко побрела к океану, рожавшему красное утреннее солнце.

В Финистерре я почувствовала, что мой путь окончен. Пора возвращаться в Севилью.

Я приехала в Сантьяго-де-Компостела около девяти часов вечера. Я думала переночевать в приюте или эпично закончить свой путь ночевкой напротив стен кафедрального собора. Завтра волшебство пути уже не будет иметь силу.

Внезапно я услышала английскую речь за спиной, обращенную ко мне: «Вы ищете место для ночлега?» – Я обернулась. «Если у вас есть палатка или гамак, я могу вам показать одно место на природе. Я сам живу недалеко от этого места в заброшенном доме». Мужчина выглядел интеллигентным бездомным, в шляпе, чистой одежде, с рюкзаком и в добротных походных ботинках, которые выглядели намного лучше, чем мои ботинки-стариканы, в которых я прошла всю Испанию. Я, подчиняясь голосу защитного рефлекса, на автомате вежливо сказала: «Нет, спасибо!».