Рихард Хенниг: Неведомые земли. Том 3

В последней главе третьего тома Хенниг рассматривает также связанный с «доколумбовым открытием Америки» вопрос о загадочной судьбе норманской колонии в Гренландии. Свидетельством современника (Ивара Бардсена, гл. 150) доказано, что из двух гренландских колониальных районов более северный, Вестербюгд, к 40-м годам XIV в. был оставлен норманскими колонистами по невыясненной причине и при неустановленных обстоятельствах. Неоспоримыми археологическими находками подтверждено, что второй колониальный район Эстербюгд существовал по крайней мере до конца XV в. и снабжался европейскими товарами. Неизвестно, куда выселились жители Вестербюгда в XIVв., неизвестно, что сталось и с жителями Эстербюгда в XVI—XVII вв. По этому поводу можно строить только догадки, вроде той гипотезы, которую предложил в порядке обсуждения сам Хенниг.

Значительное место отведено в третьем томе путешествиям, предпринятым в XIII—XIV вв. в Африку как из Европы, так и из Азии (гл. 123, 125, 127, 128, 135, 141, 146 и 156). Собранные путешественниками сведения о посещенных странах, как правило, очень скудны, но все же имеют большое историко-географическое значение. Они свидетельствуют о том, что живая связь между Африкой и странами двух других частей Старого света, даже такой отдаленной, как Китай, не прекращалась и что у португальцев и китайцев, плававших в XV в. к западным и восточным берегам этого континента, были предшественники в XIII—XIV вв.

Последняя большая историко-географическая проблема, тесно связанная с великими географическими открытиями конца XV в., развивается Хеннигом в гл. 130, 134, 143, 145, 147, 151 и 152. Речь там идет о плаваниях европейских мореходов в умеренной, субтропической и тропической зонах Атлантического океана и о действительных или мнимых открытиях ими островов Канарских, Мадейры, Азорских и даже якобы берегов и островов Гвинейского залива (что Хенниг категорически и вполне правильно отрицает). [12] Освещение подлинного хода открытия атлантических архипелагов очень трудное дело, особенно для той эпохи, когда не могло быть и речи о сколько-нибудь точном определении географических координат морских объектов — даже широты, а тем более долготы. К тому же работа современного исследователя очень осложняется из-за частой перемены названий отдельных островов и той путаницы, которую внесли в этот вопрос средневековые картографы, заполнявшие «белые пятна» на океане фантастическими землями. Нужно отдать справедливость Хеннигу, он блестяще справился со стоявшей перед ним трудной задачей и дал образцовый критический анализ письменных документов и карт, относящихся к действительному обнаружению Канарских (гл. 134 и 143) и мнимому открытию Азорских островов (гл. 147).

Однако одна очень важная историко-географическая тема осталась совершенно вне поля зрения Хеннига, а именно ход открытия и исследования русскими моряками и землепроходцами Европейской Арктики, Восточной Европы и Северо-Западной Азии в XIII—XIV вв. Западноевропейский читатель может подумать, что безымянный отрок, который был послан в конце XI в. новгородцем Гюратой Роговичем «в Печору, к людям, дающим дань Новгороду …и от них пошел в землю Югорскую» (его сообщение Хенниг включил в первоисточники, комментируемые в гл. 98 второго тома), был последним средневековым русским исследователем «неведомых земель» Северной и Восточной Европы и Северной Азии. Но таких русских путешественников в XII—XV вв. были тысячи. За эти четыре века они исследовали во всех направлениях огромную территорию — бассейн Камы (Волга с Окой были изучены раньше), бассейны северных европейских рек — Онеги, Северной Двины, Мезени, Печоры и широкие губы, в которые впадают эти реки. Русские моряки обошли на своих небольших промысловых судах все северное побережье Европы — от Варангер-фьорда до Печорского моря включительно, причем установили наличие полуостровов Кольского, Онежского и Канина и открыли острова Соловецкие, Колгуев, Вайгач и Новую Землю. Через обнаруженные проливы — Югорский Шар или Карские Ворота — они проникали из Печорского в Карское море и к XVI в. открыли его юго-западное побережье с полуостровами Югорским и Ямалом. Они пересекали Ямал, пользуясь местными реками и удобным волоком между ними, и входили в Обскую и Тазовскую губу, достигая прославившейся своими мехами «страны Мангазеи». Русские ходили в Северо-Западную Сибирь и сухим путем, переваливая Северный Урал. Летописи XIII—XV вв., дающие представление об этом массовом движении русских на север и северо-восток, к сожалению, пока почти совершенно неизвестны западноевропейским историкам географических открытий. Но эти источники широко использованы русскими дореволюционными [13] и советскими учеными. Результаты их исследовательской работы опубликованы в ряде изданий и отражены на исторических картах, в частности, в новейшем советском атласе. [9] См. «Атлас географических открытий и исследований», М., 1959, карты 22, 23, 33.