Эдуард Толль - Плавание на яхте Заря

Зееберг определил широту лагеря — 76°20'. Погода все еще прекрасная. Солнце сильно согревает палатку.

В 4 часа дня 22 июля мы выступили в пятый маршрут. Вначале шли по прекрасному льду со скоростью 4 км/час.

Этот гладкий лед образовался, по-видимому, в прошлом году, когда здесь была открыта вода. Стало душно, как в летнее время перед грозой.

В 3 часа утра, когда Зееберг производил определение нашего местонахождения, я пошел в тундру и вернулся в 6 часов. Солнце скрылось за облаками, и над тундрой стояла тишина, как будто все было объято сном. Теперь, когда солнце показалось из-за облаков, проснулись птицы, послышался голос кулика и тундра мгновенно ожила. Издали я услышал громкий крик стаи хищных чаек и вскоре увидел, как они яростно преследовали песца. Над тундрой как бы разнесся клич: «Приближается песец!» Передо мной в страшном волнении бежал, время от времени взлетая, краснозобик, кулик спрятался, также и другие певчие птицы, в смятении кричали веретенники. По тундре галопом промчался песец, преследуемый чайками. Оглушенный их криком, он исчез за холмами, и в тундре снова наступили мир и тишина. Кулик вернулся к камню выслеживать свою добычу, но это место было тем временем занято куликом-краснозобиком. Я лежал на камне, согревая спину на солнце, и прислушивался к пению птиц, любуясь раскинувшейся перед моими главами картиной. Над ухом пищал комар. Казалось так жарко, как у нас в летние дни, и все же в 2 часа дня температура воздуха не превышала +0,8°.

В 9 часов вечера мы отправились в шестой маршрут. Шли к полуострову Челюскина по ровному льду. Погода была великолепная и настроение прекрасное. Ориентиром нам служил проход среди низких торосов. Подойдя ближе, мы увидели, что это была трещина во льду шириной в 6 м, на оба края которой надвинулся лед. Я не рискнул перебираться через эту трещину, так как каяк был не исправен, и можно было замочить груз. На поиски узкого места для перехода у нас ушло 2 часа. Пройдя 16 км, разбили на льду свой VI лагерь. Нам удалось хорошо укрепить палатку. Каяк и нагруженные сани мы использовали как опору с подветренной стороны, колышки для укрепления палатки забили косо в лед.

На восьмой день подошли к устью .реки. Лед вое сильнее разъедало. Края льдины были подмыты, и мы неожиданно выкупались, провалившись сквозь лед. Каналы разветвлялись во льду, подобно рукавам в дельте реки; барахтание в «их не доставило нам удовольствия. Увидя крепкий лед, мы изменили свой извилистый курс и направились прямо на берег. Сквозь туман поблескивала на склоне горы снежная стена, до которой дошли через 2 часа. Промокшие и окоченевшие, мы разбили здесь свой VIII лагерь.

Таким образом, были пройдены без отдыха восемь утомительных маршрутов. Теперь мы могли предоставить себе день отдыха. Для разбивки лагеря остановились в топкой тундре в непосредственной близости от скалистого берега. К югу от палатки 'находился моренообразный холм, у подножия которого протекал ручеек. Налево был другой холм. Характер ландшафта существенно отличался от ландшафта острова Таймыра, что бросалось в глаза даже неискушенному в геологии Зеёбергу. На прибрежной глине были видны следы оленя, а за ними следы преследовавшего его крупного волка.

Поужинав, мы забрались в спальные мешки и отдыхали до полуночи. Когда Зееберг вылез из палатки, чтобы подготовиться к определению широты, солнце, к сожалению, снова скрылось. Подкрепившись двумя дневными рационами, мы принялись за хозяйственные дела: просушку патронов, чистку ружей и смазку сапог. 27 июля погода была довольно скверная, 0,5° ниже нуля, со снегопадом, мы решили спокойно насладиться отдыхом, прежде чем взяться за исправление каяка. В б часов утра показалось солнце, Зееберг произвел определение долготы, а я отправился установить местонахождение нашего лагеря, чтобы принять дальнейший план действий. Обозрение окрестностей дало больше, чем я ожидал. Здесь я впервые нашел неопровержимое доказательство следов ледникового периода... Я сфотографировал обособленно стоящий валун около 120 см в диаметре, который со всех сторон был сильно исчерчен и покрыт валунной глиной; остальные валуны также несли следы ледниковой штриховки. Обнаруженный мною валун является, следовательно, «свидетелем» денудации. На краю высоко расположенной плоской поверхности, образующей водораздел между морем и ближайшей бухтой на востоке, находился ряд как бы могильных холмиков вымывания верхней морены, состоящих из перегноя и песка. Такая могилообразная форма поверхности, часто встречающаяся в тундре, заметно отличается от остроконечной формы байджарахов, состоящих большей частью из лёссовой глины.