Рольф Бломберг - В поисках анаконды

Вторично Лох двинулся в Льянганати; помимо каравана носильщиков, с ним шли офицер и семнадцать солдат. Экспедиция взяла с собой много вьючных животных, однако это оказалось ошибкой. Тех мулов, которые не утонули в болотах и реках, не сорвались в пропасти и не погибли от истощения и бескормицы, пришлось отправить обратно в Пильяро. Погода оставалась отвратительной, и снова люди Лоха столкнулись с непосильными лишениями; индейцы-носильщики ушли, их примеру последовали метисы, а из семнадцати солдат очень скоро только семеро были в состоянии двигаться дальше.

В невероятно тяжелых условиях экспедиция продолжала поиски клада Вальверде. И все-таки пришлось опять возвращаться ни с чем. Но Лох не сдавался: он знал, что многие реки, текущие из Льянганати на восток, к Амазонке, золотоносны. Если не удалось найти клад Вальверде, то можно в том же краю открыть богатые золотые месторождения, говорил он себе. Итак, большинство участников экспедиции вернулись в Пильяро, а капитан Лох вместе с одним пеоном и двумя солдатами продолжал путь к Рио-Напо.

Это был не поход, а настоящий кошмар, длившийся целых семьдесят дней. Несчастные случаи следовали один за другим. Сам Лох сорвался с обрыва, сломал два ребра и сильно повредил ногу. Не везло и его спутникам. Отряд вышел к бурной речке, семнадцать раз наводил мост, и семнадцать раз его смывало. В конце концов они попытались перебраться на плоту, но стремительное течение унесло плот вместе с одним солдатом, и тот бесследно исчез.

Оставшиеся трое продвигались очень медленно; были дни, когда они одолевали не более нескольких сот метров. Голод довел их до галлюцинаций, и Лох начал серьезно опасаться за психическое состояние своего маленького отряда.

Все же им удалось выбраться из дебрей Льянганати. Сначала они напали на заброшенное индейцами старое поле, где выкопали несколько корней маниока. [15] Маниок — растение с большими съедобными корнями; особенно распространено в Южной Америке и Африке. Сырые корни маниока ядовиты. Есть совсем несъедобные виды. А еще шесть дней спустя совершенно обессиленные путешественники вышли к гасиенде в верхнем течении Рио-Напо.

Лох нашел свое золото. На берегу Рио-Ансу, притока Напо, он добыл изрядное количество пепас де оро — золотых самородков. Впрочем, найденного не хватило даже на покрытие расходов по экспедиции… Конец сей истории весьма печален: разочарованный Лох приставил себе к виску пистолет и спустил курок.

— Вон… вон там, прямо!.. Видишь, три вершины образуют правильный треугольник! — Джордж Хоуден изо всех сил старался перекричать гул мотора. — А вон озеро с водопадом! Теперь ты знаешь, куда идти за золотом?..

Наш «Дуглас» мчался прямо на горные вершины, затем заложил крутой вираж и совершил круг на бреющем полете. Внизу простиралась дикая, труднопроходимая страна. Островерхие скалистые горы, глубокие ущелья, головокружительные пропасти… «Не хотелось бы совершать вынужденную посадку здесь, в Льянганати», — подумал я. Один из самолетов нефтяной компании «Шелл» попробовал… А может быть, он упал — подробности так и не были выяснены. Спасательный отряд, пробившийся ценой невероятных усилий к месту катастрофы, смог только установить, что самолет разбит вдребезги, а люди все погибли.

Но почему я вдруг вспомнил эту катастрофу? В данный момент не имелось никакого повода для мрачных размышлений. Стояла идеальная лётная погода — ослепительно ясное утро, ни одного облачка, почти полное безветрие.

— Тебе чертовски везет! — прокричал Джордж. — Никогда еще я не видел такой погоды в Льянганати! Если и дальше все пойдет так же хорошо, ты станешь миллиардером…

Мне, действительно, повезло, но позвольте рассказать по порядку, что предшествовало этой воздушной разведке.

Прежде всего, интересы истины требуют, чтобы я объяснил, что влекло меня в Льянганати. После того как я уже признался в грехе кладоискательства и сообщил, что многие из отправлявшихся в Льянганати «для научных исследований» только маскировались этим благовидным предлогом, было бы неловко и смешно утверждать, будто я стремился в эти дебри исключительно из желания послужить науке или же присущего мне неискоренимого любопытства перед лицом неизвестного. Нет, конечно же меня манило золото, знаменитый клад Вальверде.