Георгий Кублицкий - Фритьоф Нансен [Его жизнь и необыкновенные приключения]

В общем, новоселье отпраздновали весело и шумно. Но в новом доме уже не было той простоты, той свободы, которую ценил Нансен. На мягкие кресла неудобно было раскладывать куски пеммикана и связки книг, гвозди на башмаках царапали паркет.

И Фритьоф купил еще один дом, далеко в горах. Бревенчатый, без всяких украшений, с крестьянскими столами и скамьями, с некрашеным полом, он стоял над озером, в которое смотрелись темные ели.

Фритьоф боялся, что Еве не понравится в Сёрке — так называлась местность, где он купил дом. Но Ева, напротив, была в восторге:

— Тут все так славно, так легко дышится! Зимой мы будем ходить на лыжах в те горы, да?

— Уж под Новый год непременно! — рассмеялся Фритьоф. — Помнишь скалу Норе? Славное было время!.. Но не будет тебе здесь скучно?

— С тобой? С детьми? — удивилась Ева.

Фритьоф благодарно сжал ее руки. Годы разлуки, или, может быть, дети, или простая жизнь — а вернее, все вместе взятое — помогли Еве расстаться с той взбалмошностью избалованного существа, которая была в ней когда-то. Она вела все хозяйство, сводила концы с концами, взяв на себя заботу о денежных делах, в которых Фритьоф был удивительно беспечным.

«Я бы никогда не поверил, что из вас выйдет настоящая мать и хозяйка, если бы не видел это своими глазами, — сказал ей как-то Бьёрнсон. — Удивляюсь и, чего греха таить, завидую Фритьофу».

На лето в горный дом перебралась вся семья. По утрам рыбаки приносили к крыльцу форелей, выловленных в ледяных речках. В пристройке для скота на бревенчатом настиле топтались две исландские низкорослые лошади с косматыми гривами. Лив и Коре тайком «объезжали» их, к восторгу самых младших Нансенов: льноволосой Ирмелин и крошки Одда.

Как-то норовистая лошадь сбросила Лив на камни. Девочка разбила лицо, кровь залила платье. Испуганный Коре помчался было за отцом, но вернулся с полдороги: ведь Лив сама, без спроса, затеяла езду на лошадях, а теперь получится, что он, Коре, должен сказать об этом отцу, наябедничать… За ябеду же в доме наказывали беспощадно.

Лив сама пошла в отцовский кабинет. Отец сначала обмыл ей лицо, потом спросил, что случилось.

— Молодец, что не трусишь и не хныкаешь! — похвалил он, выслушав Лив. — Но учись держаться крепче!

Четыре тома научного отчета о плавании «Фрама» в темных, солидных переплетах уже стояли на книжной полке. Пятый печатался в типографии; шестой, последний, был почти готов к печати. Близилась к концу многолетняя работа.

В томах научного отчета и моряк ледового плавания, и полярный путешественник, и натуралист, посвятивший себя Арктике, могли найти новые ключи к решению загадок северных морей. Надежно, прочно подкрепленные таблицами и формулами, в этих томах определились некоторые закономерности, которым подчиняются температура и соленость вод, скорость и направление течений, образование и движение льдов.

Запутаннейшие зигзаги дрейфа «Фрама» нашли объяснение, когда Нансен принял в расчет ветры, дующие над океаном. Он вывел два основных правила, по которым каждый мог определить, куда и с какой скоростью должны перемещаться арктические льды под действием воздушной стихии. Нансен доказал, что вращение Земли заставляет их идти не прямо по ветру, а основательно отклоняться вправо.

Имя Нансена произносилось теперь рядом с именами крупнейших океанографов мира. Он добился создания Международного совета по изучению морей. Океанографы разных стран говорили о начале «золотого века» в разгадке вечных тайн моря.

И все же Нансен не чувствовал полного, глубокого удовлетворения. Он хотел «живого» моря, ему недоставало блеска льдов, захватывающего ощущения борьбы. Да, он все время помнил, что у Земли есть второй полюс. Но план экспедиции в Антарктику пока что не воплощался в тысячи мелких практических дел, которые подготавливают выполнение.

Нансен часто думал о Руале Амундсене. У этого безвестного смельчака не было ни славы путешественника, ни научных трудов, ни дома, ни денег — не было ничего, кроме железного характера и крохотной яхты «Йоа». Эту яхту Амундсен удивительно быстро приспособил к дальнему плаванию. Одно лето он провел в море, занимаясь океанографическими исследованиями по заданию Нансена, потом стал готовиться к штурму Северо-западного прохода.

Когда Нансен, все время помогавший молодому штурману, побывал на «Йоа» незадолго до ее отплытия, Амундсена на борту не было — он где-то носился, собирая недостающие деньги. Нансен тщательно осмотрел все: придраться было не к чему.