Едва минуло первое столетие жизни Багдада, как свершилось то, что неотвратимо зрело в недрах могучей державы под хрупкой оболочкой покорности и покоя: восстали африканские рабы, которых арабские купцы, промышлявшие «живым товаром», в больших количествах привозили на невольничьи рынки Омана и Южного Ирака. В халифате, как упоминалось выше, помимо продажи на сторону, рабский труд широко применялся в домашнем хозяйстве, в торговле, в ремесленном производстве, на сельскохозяйственных работах. Саади говорит еще об одной сфере применения труда африканских рабов:
В Магриб я с ходжой из земли Дериоба
Вступил – и мы к морю направились оба.
На палубу принят я был за дирхем;
А нищий мой спутник остался ни с чем.
И негры помчали корабль наш; и страха
Не знал корабельщик, не чтил он Аллаха.
(перевод
К. Липскерова )
В последнем двустишии происхождение матросов арабского корабля выявлено ясно: это – «негры», невольники из Африки; к их среде, вероятно, относится и «корабельщик» – капитан судна, который «не чтит Аллаха», то есть немусульманин. Использование рабского труда для корабельной службы практиковалось и на Индийском океане, а не только на Средиземном море, где, в частности во флоте Фатимидов, место африканцев нередко занимали рослые и сильные славянские рабы, захваченные в плен или купленные в землях Восточной Адриатики.
Восстание рабов, слившееся с движением городской бедноты и возглавленное Али ибн Мухаммадом ал-Басри, охватило Абадан, Убуллу, Басру, Васит, Ахваз – всю южную часть столичной области халифата. Как говорит немецкий ученый Август Мюллер, восставшие «мстили своим прежним господам за дурное обращение и несправедливости», и к ним «отовсюду стекались рабы и бедняки». Правительственные войска, посылавшиеся для усмирения мятежных, не раз переходили на их сторону. Однако под натиском превосходящих сил армии халифа ал-Мута-мида восставшим после 14-летней борьбы (869–883) пришлось сложить оружие. Будни охваченных восстанием городов можно представить по стихам из поэмы согдийца ал-Хурайми, описывающего Багдад в пору междоусобной войны 813 года:
…Видел ли ты прекрасные сады, цветущий [вид]
которых восхищал зрителя?
…Видел ли ты села, насажденные царями, дворцы которых
прятались в зелени;
Окруженные виноградниками, пальмами, душистыми
растениями, окрестности которых [ныне] окровавлены?
Теперь они лишены населения; их окрестности орошены
кровью;
Пусты, безлюдны; в них воют собаки; проезжий не узнает следов
их жилищ.
…Где евнухи и чернь? Где его (Багдада) жители
и застрояющий его?
Где преторианцы-славяне? И бегущие (по улицам) вислогубые
абиссинцы?
Войско откололось от свиты. Исхудалые, бродят они по [Багдаду
небольшими] отрядами.
Берберские его отряды перемешались с синдскими, хиндскими,
славянскими и нубийскими…
Где девственные газели, беспечные, бродившие раскачиваясь
по царским садам?
Где их благоденствие и радость? И где наслаждающийся
их [обществом] и увеселяющий их?
…На каждой улице и в каждой стороне [видна] баллиста, которую приводит в движение управляющий ею.
А люди под ними гудят… а управляющие баллистами
перестреливаются из них.
Не то еще! Видел ли ты вытянутые из ножен мечи, которые
обнажает на рывках обнажающий их;
И конницу, несущуюся вскачь по его улицам; с [всадниками]
турками, кинжалы которых отточены;
Нефть, и огонь на его дорогах, и густо заселенную часть [города], подернутую дымом?
…Вот благородные женщины показывают свои ножные браслеты;
Столпившиеся посреди улиц, которые показало глазам всех
скрывавшее их ранее [покрывало].
Каждая из них – которая привыкла [долго] спать по утрам и была
оберегаема; даже среди семьи покрытые [покрывалом части ее
лица] не появлялись открыто.
…Теперь с распущенными локонами она появилась перед людьми.
Она спотыкается [запутываясь] в своем платье, но ее торопит
стремление коней, копыта которых подстрекаются [к быстрому
бегу].
Обезумевшая, она спрашивает: «Где дорога?» – а огонь позади
нее спешит опередить ее.
Солнце не раскрывало прелести ее красоты, пока война не
раскрыла ее, завладев ею.
Видел ли ты несчастную мать, которую одолело горе, как она
стонала, спеша по дорогам
Вслед за носилками, на которых лежал ее единственный,
у которого в груди – рана: [он получил ее], ринувшись [на удар
копья].
…Видел ли ты витязей на поле сражения, у которых ноздри
запыленные?
Каждый из них – юноша, защищающий свое право.
Возжигатели войны бывали несчастны из-за него во время битвы.
Собаки провели [целую] ночь, грызя его [труп]; кровью окрашены
их когти.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу