Роман Устинов - Индия наизнанку

Вход в храм — достаточно популярное у местных и приезжих индусов заведение — украшали многочисленные свастики и колокола. Всеми оттенками радуги бликовал фасад индуистского храма и больше был похож на декорации к детскому фильму-сказке, чем на серьезное духовное учреждение.

В отличие от сурово-серьезных мусульманских и христианских храмов, индуистские производят впечатление каких-то игрушечных городков: красочные стенки, непропорциональные статуэтки, разноцветные резные козырьки, украшенные цветочками и безобидными свастиками.

Осмотрев святое место, мы развернули свой мотоцикл в обратном направлении. Было уже темно. И не по-индийски зябко. Как-никак — январь, самое холодное время года в северном полушарии.

До фестиваля оставалось сорок километров.

Похолодало действительно заметно, а я был в одной футболке.

Йог же кутался в шарфы, кофты и куртки, но ему это не помогало: он мерз как собака.

Разгоняя ночных куриц и поросят, прыгая на кочках, мы летели по ночной Индии навстречу фестивалю: судя по часам, он уже начинался. Останавливаясь через каждые 5-10 километров возле костров, спонтанно возникавших вдоль обочины, мы с йогом грелись с остальными индусами возле этих дымящихся куч, но моему йогу ничего не помогало: его трясло и знобило. Шарф был бесполезен, костры спасали лишь на время.

В конце концов мой друг прибегнул к абсолютно не йоговскому методу: в какой-то забегаловке на трассе он купил стакан паленого джина, выпил его и… мгновенно опьянел. Тут у него пропало одно полезное свойство: он перестал говорить по-английски. Зато появилась куча свойств бесполезных: он начал путать направление, вилять рулем, слепнуть от света встречных машин, останавливаться еще чаще. В меня закрались сомнения, что мы вообще доберемся куда-либо. Пару раз йог предлагал рулить мне, потому что сам засыпал на ходу.

— БабА, садись за руль, — икал он, туже затягивая свой шарф и ежась от холода.

Увы, управлять мотоциклом я на тот момент не умел, а объяснить, как устроен его агрегат, йог, к сожалению, не был способен.

Я много раз ездил автостопом с пьяными уголовниками и пьяными дальнобойщиками, пьяными браконьерами и пьяными чиновниками. Все это, разумеется, происходило, по большей части, на территории бывшего СССР. Но вот чтобы с пьяным йогом, да еще и на мотоцикле — это впервые. Хлипкий оказался йог, но мы все-таки добрались до нашей деревни и — о чудо! — попали на фестиваль.

Вход на фестиваль охранялся индусами в форме, а проходил он прямо возле эротических храмов, куда мне уже доводилось пролезать незаконными методами.

Лезть через забор я не хотел, и уже собрался было покупать билет.

Но йог был хоть и пьяным, однако, узнаваемым и уважаемым в деревне человеком. Вход на фестиваль для него по умолчанию был бесплатным.

— Этот со мной, — повис, икая, на мне йог.

На фестиваль мы прошли без билетов.

Фестивальные танцы были преимущественно классическими: никакой порнографии и модернизма. Групповые пляски и одиночные пения болливудских исполнителей и зарубежных гастролеров на протяжении недели радовали глаз и ухо зрителей. Мои же глаза слипались и не радовались: был четвертый час ночи, а позади почти целые сутки то йоги, то скаканий по кочкам на мотоцикле.

После насыщенного дня я валился с ног, поэтому всю ночь фестивалить не мог и отправился спать.

Ввиду фестивального ажиотажа и наплыва гостей со всех концов страны, по предварительной договоренности, я был выселен хозяевами гостиницы из своей комнаты. Но в качестве компенсации за страдания мне выделили место в столовой, на большой и высокой кровати (или столе?), на которую нужно было взбираться по ступенькам.

Я водрузился на кровать-стол и уснул. Была поздняя-поздняя индийская ночь.

Позади оставались веселые дни. Наступал индийский февраль и я начинал понемногу обындусиваться.

Наутро я, тепло распрощавшись с йогом, отправился дальше на юг. Похмелья у йога не было: видимо, все дело в духовной практике.

В деревушку Санчи я влюбился сразу. На центр деревушки, заключавший в себе развалины храмов, ступ и монастырей, относящихся к раннебуддийской архитектуре, открывался отличный вид с окружающих смотровых площадок. Их я благополучно облазил в компании местных детей.