Павел Сафонов - Американский дневник

На этом разговор и закончился, время у Павла истекло. А через какой-то час, не больше, к нашему дачному домику подъехало такси и из него вышел… Павло — худой, стриженый под машинку, совсем не похожий на того импозантного мужчину, которого я видел в последний раз перед его уходом в армию. То ли в армии его так измотало, то ли в Москве жилось пока еще тяжело…

И Павло рассказал, что после демобилизации его направили в распоряжение Министерства иностранных дел СССР. Было принято в расчет то, что он уже побывал на работе за рубежом и владел английским языком А теперь он приехал в Нью-Йорк в составе технической группы на открывающуюся через несколько дней сессию Генеральной ассамблеи ООН. Вот так мы оказались с ним в одном и том же ведомстве, где проработали до конца своей трудовой деятельности. Однако и здесь мы встречались нечасто: то я в длительной загранкомандировке, а он в Москве, то наоборот — он в отъезде, а я дома.

Когда я работал в Африке, в Уганде, я с интересом и с радостью узнал из газет, что мой «подопечный» — давно переставший нуждаться в какой-либо опеке и научившийся уже сам опекать других (что делал с большой охотой и бескорыстием) — назначен Генеральным консулом СССР в Монреале, где в скором времени должна была открыться Всемирная выставка ЭКСПО—67.

Окончательно же наши с Павлом пути сошлись только тогда, когда мы оба оказались на заслуженном отдыхе и проводили его на нашей общей даче под Москвой. Там оказалось у нас более чем достаточно времени и для взаимного общения, и для воспоминаний, и для проявления своих наклонностей и способностей.

Именно тогда зародилась у нас идея осуществить «путешествие в детство», посетить места, где мы провели наше детство и раннюю юность. И мы, все три брата (Александр жил в Ленинграде и тоже был уже на пенсии) осуществили его, отправились на Кубань к нашим пепелищам и могилам наших родителей. Но это уже другая тема…

Тральфамадор — придуманная писателем планета, населенная мудрыми тральфамадорцами.

Здесь и дальше в дневнике соблюдена характерная орфография тех лет. До 1918 года в русском языке в конце каждого слова, оканчивающегося на согласную, ставился твердый знак (ъ). Декретом 1918 года это правило было отменено, а литера «ъ» была насильно изъята из наборных касс типографий. Приходилось использовать в качестве разделительного знака апостроф «’». Так привыкли делать и в рукописных текстах.

Здесь и далее географические названия, впервые воспринятые автором дневника на слух, могут быть искажены.

Так автор дневника впервые воспринял на слух название города.

Название воспринято автором на слух.

Израиль Яковлевич Вилинов — друг Павла Сафонова, работавший вместе с ним в Комсомольске. В 1938 г. пострадал от сталинских репрессий.

В эти дни у Павла появился простейший фотоаппарат «Кодак», и теперь его дневниковые записи сопровождаются фотографиями. Сначала фото не очень удачные, далее всё лучше. Многие из них снабжены подробными пояснениями и датами съемки на обороте, а иногда и на лицевой стороне.

В те годы в советских городах запрещалось фотографировать улицы без специального разрешения властей.

Кузьма Дмитриевич Кузнецов — начальник строительства и директор авиационного завода в Комсомольске-на-Амуре. В 1938 г. был репрессирован. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Chief — шеф, начальник