Павел Сафонов - Американский дневник

Правда, это его не весьма тревожит, но это только благодаря его исключительному спокойствию, его исключительно наплевательски-флегматичному характеру.

Работая с ним в течение 6 месяцев, я никогда не видал его чем-либо огорченным или недовольным. Всегда спокоен, медлительный, с сияющим жирным лицом, этот добродушный шутник и весельчак часто смеется заразительным смехом, потрясывая своим огромным животом, над которым я и его коллеги часто подшучиваем, но это вызывает у него только смех.

Работая вместе около полугода, мы научились понимать друг друга с полуслова. Надо ему отдать справедливость — он мне много помог в освоении разговорной английской речи. Когда разговариваем с ним по сложнейшим специфическим вопросам, где не всегда имеем под руками даже подходяще слова из родного языка, не говоря уже о моем ограниченном английском лексиконе, он всегда терпеливо выслушивает, поправляет, высказывает предположения (по содержанию моего вопроса), и в конце концов дает исчерпывающий ответ в понятной для меня форме. Практика показала, что я его значительно лучше и скорей понимаю сам, чем через посредство переводчиков, которые, будучи не в курсе технической специфичности данного вопроса, бесчеловечно путают и уродуют простые сути вопросов и ответов. Даже больше того, когда мне нужно говорить с каким-нибудь производственником, мастером — я всегда прибегаю к посредству mr. Раудебуш «for translate».

Каждый раз, при встрече перед началом работ обменявшись приветствиями: «How are you this morning?» — «Wery well, thank you», — и мы заводим оживленный разговор о том, о сем, о новостях, о сообщениях в газетах.

Я ему очень много рассказывал о Союзе.

Безусловно многим он восхищается и с большим интересом меня слушает. Надо сказать, что такого сорта американцы имеют довольно скудные сведения о Союзе, но многое ему кажется просто непонятно. И тут стоит больших трудов преодолеть его мещанские убеждения. Он понимает, что нам надо много чугуна, тракторов, самолетов. Для него мои сообщения — как снег на голову, что мы стоим по производству тракторов на 1-м месте в мире, он восхищается этим, но он не понимает и считает это большим недостатком, что у нас не каждый может иметь автомобиль.

Считая огромнейшим достижением, даже непостижимым его воображению, факт того, что мы не имеем ни одного безработного, он не понимает, зачем нам нужна сдельщина. Дискутируя с ним на эту тему 2 дня, я наконец ему доказал это дело. Он принципиально согласился со мной, но будучи вообще по натуре тяжелым на под’ем, однако заявил, что не желал бы иметь сдельную работу. Но когда надо работу выполнить быстро, он действительно, тряся своим животом, выполняет ее молниеносно, с гордостью называя себя стахановцем.

Таков мистер Raudebush (my friend), таковы миллионы других так называемых средних американцев, т.е. людей, имеющих работу.

Весна полностью вступила в свои права, хотя здесь никогда и не бывает зимы. Зацвели розы, еще ярче позеленела растительность. Парки и весь город наполнились весенними ароматами.

Стоят прекрасные солнечные дни, открылся пляжный сезон.

По воскресеньям и субботам песчаный берег «Мишен-Бича» усеян разноцветными грибами зонтов и множеством загорающих пляжников в костюмах ярких цветов. Калифорния вообще любит яркие цвета.

Нескончаемые золотистые пляжи Калифорнии. Сан-Диего. Апрель 1938

Замечательный пляж «Мишен-Бич». Как и много других калифорнийских бичей «Пасифик оушена». Люблю проводить на нем время и купаться в волнах прибоя, эти волны огромных размеров и прибой здесь почти постоянны.

Но вся беда в том, что мне нет компаньона по пляжу — ребята тяжелы на под’ем — езжу один. Иногда на пляже находишь компаньона или компаньонку, и время проходит весело, соединяя приятное с полезным, т.е. хорошее развлечение с практикой английского языка.

Вот сегодня после наших стрельбищ за городом и игры в скракли я, как всегда, предложил ехать на пляж, но у всех было кислое настроение, и никто не захотел ехать. Я взял Форда и поехал один. Время провел прекрасно, стояла хорошая погода. Но увы! Когда я, вернувшись к машине, хотел ехать домой, дал газку — мой Фордик засел по самый карданный вал. Оказывается, когда парковался, я не обратил внимания на почву, которая была песчаной, хотя и поросла сверху травой.

Вытаскивать машину собралось человек двадцать пляжников и две буксирующие машины. Машина засела слишком сильно. Так как я, видя, что она садится и желая обойтись без помощи, рискнул, дав газ доотказа и посадил ее так, что колеса повисли. Американцы, любезно предложив помощь, охотно взялись за выемку машины. Они натащили целую кучу домкратов, вал камней, досок, и через час, когда машина была подважена, подложены камни и доски, под гром аплодисментов я выехал.