Павел Сафонов - Американский дневник

Дальше машину повел я. Все время шли на под’ем — заметно похолодало. Тропические растения сменялись хвойными, и наконец показался снег. Чем понимались выше, тем снегу становилось больше и больше. Под’ехав к сторожевой будке и уплатив 2 доллара, мы в’ехали в сам национальный парк. Дорога была расчищена, но снега по бокам было так много, что машина в этой канаве вся скрывалась.

Дорога в Секвойя-парк

Мы держали путь к знаменитым, самым большим в мире деревьям, одно из которых в 5000 лет от роду имеет в диаметре 8 метров, и через образовавшееся в нем дупло свободно проходит любая легковая машина.

Наконец под’ехали к тупику, — дальше дорога не была расчищена, ибо здесь надо было приложить колоссальные усилия, чтобы расчистить ее, причем, может быть, напрасно.

Невдалеке мы увидели те самые деревья, которые были нашей целью поездки сюда. Захотелось это запечатлеть на пленку, и, оставив машину мы, вскарабкавшись на снег из нашей канавы, осторожно пошли к деревьям.

Калифорнийский национальный парк. На переднем плане секвойя высотой около 100 метров. Ей более 1000 лет.

Путь был нелегкий — снег был очень рыхлый, ноги проваливались, и то и дело можно было провалиться с головой. Мы пожалели, что не взяли в сторожевой будке лыж.

Наконец случилось то, чего опасались — я одним махом влетел сразу в снег по уши. Пришлось вернуться, так и не достигнувши цели.

Мы повернули обратно и поехали по узкой извилистой дороге. Она шла по самому краю глубочайшего ущелья — это была высота 7000 футов.

Здесь дорога местами была завалена снегом, но мы ехали без цепей, которые все же предусмотрительно захватили с собой.

Машину заносило, особенно на крутых поворотах. Два раза занесло настолько, что мы встали поперек дороги у самого обрыва. Прикладывали колоссальные усилия, чтобы сдерживать машину — руль в руках вертелся, как юла.

Пропутешествовав около 3-х часов, мы повернули обратно. Вечерело. Был сильный туман. Надо было скорее дотемна спускаться вниз. Вскоре мы выехали на хорошую дорогу. Уклон был плавный. Из-за экономии горючего я выключил мотор, и мы шли вхолостую со скоростью 50—55 миль. Нога почти все время была на тормозе. Так, не потратив не одной капли горючего, мы прошли около 30 миль. Было совсем темно, мы выехали на волнистую и скверную дорогу. Но удивительное дело — волны были как бы искусственные — с одинаковым интервалом в 30—35 метров.

Фары горели довольно тускло, освещая дорогу на совсем небольшое расстояние, да это было и бесполезно, так как из-за волн видимость не превышала 30 метров, что было весьма мало для нашей скорости. А шли мы с бешеной скоростью. Мы сильно устали и хотели есть, до ближайшего города, где решили остановиться — 100 миль. Дорога была все так же извилиста. Я с дрожью теперь вспоминаю про эти часы напряженной езды, недоумевая, как все это могло окончиться благополучно. Голова буквально трещала, стучало в висках — сказывалась потеря высоты.

Ветер свистал, машина, то взлетая то ныряя по волнам, делая крутые повороты, казалось, повинуется не разуму, а инстинкту, но трюки, проделываемые машиной, не смущали не только драйвера, но и седоков. Нас всех обуревал животный инстинкт, как у лошади, которая, несмотря на усталость, несется во всю прыть, чувствуя близость стойла.

В половине 9-го в’ехали в город.

Здесь решили заночевать. Сняли «Камп». Он представлял из себя отдельный флигель из 2-х комнат, с ванной, гаражом и прочими удобствами. «Камп» был очень уютен, и все это стоило 4—50, т.е. значительно дешевле и лучше, чем Сан-францисские номера в гостинице. Камп был за городом. Устроившись, мы махнули в город, где в испанском кафе за 75 центов получили прекрасный, за всю дорогу обед.

Все наши лишения и усталость были окуплены с лихвой. Мы приняли ванны и, черкнув на Родину по паре писем (одно из них Кузьме 9 9 Кузьма Дмитриевич Кузнецов — начальник строительства и директор авиационного завода в Комсомольске-на-Амуре. В 1938 г. был репрессирован. Дальнейшая его судьба неизвестна. ), улеглись в удобных широченных, почти квадратных койках спать.

Сегодня, встав в 8 часов, не торопясь позавтракав, выехали и в 5 часов вечера благополучно приземлились около нашего дома. Войдя в дом, обнаружили «извинительную» телеграмму «Сафонову, Спиридонову, Иванцову. «Сожалею об отсутствии предсказанной погоды».

Сегодня выходной. Мы купили легкокалиберную винтовку и ездили за город стрелять. Я оказался абсолютным чемпионом. Чего, надо сказать, сам не ожидал. Решили ездить на стрельбище каждый выходной.