Жак-Ив Кусто - Живое море. В мире безмолвия

На корабле все притихли. Я пообещал бутылку коньяка первому, кто обнаружит батискаф. Люди облепили мачты и трубы; на фоне голубого неба мелькали красные помпоны матросских беретов. Прошло двадцать девять минут. Вдруг раздался крик механика Дюбуа:

— Вон он!

В двухстах ярдах от судна из воды показалась оболочка батискафа. Мы так напряженно смотрели на нее, что не сразу заметили: радарная мишень была начисто срезана, словно каким-то грозным орудием!

Аквалангисты толпой ринулись в воду, спеша осмотреть подводный дирижабль. Я обследовал аппарат со всех сторон; он вполне сохранял плавучесть, нигде не было течи, хотя тонкий лист оболочки, особенно в верхней части, был смят и покоробился.

Смеркалось, надо было подтягивать батискаф к судну. Однако нас понемногу относило в сторону, а мы никак не могли зацепить аппарат. Жорж вместе с одним матросом со «Скалдиса» стоял на оболочке, пытаясь закрепить канат. Ветер крепчал, появились волны; батискаф подпрыгивал и качался, и мы боялись, как бы его не разбило ударом о борт «Скалдиса». Дюма и Тайе нервничали: им никак не удавалось подсоединить шланги, чтобы откачать бензин из баков. Тогда Косэнс приказал продуть баки сжатой углекислотой. Облака бензиновых паров обволокли «Скалдис». Малейшая искра грозила взрывом и гибелью не только батискафа, но и его базы. Жорж и его помощник героически трудились у клапанов, подставляя лица брызгам бензина. Наконец закончили работу и были подняты на борт полуослепшие и совсем измотанные. Всю ночь мы бились, спасая батискаф. Лишь на рассвете аппарат был наконец водворен в свой ангар.

На наше глубинное судно, которое олицетворяло столько надежд, было больно глядеть. Оболочка бесповоротно искорежена. Один из моторов сорван вместе с винтом. Внутри баков отложился осадок растворенной бензином краски. Мы открыли люк, чтобы проверить приборы. Автоматический глубиномер свидетельствовал — с поправкой на температуру и соленость воды, — что батискаф достиг глубины в четыре тысячи шестьсот футов.

Ирония судьбы! Аппарат благополучно перенес давление в глубинах, если не считать таинственного исчезновения башенки, но был выведен из строя небольшим волнением на поверхности. Мы получили судно, которое могло доставить человека в морскую пучину, но не сумели добиться того, чтобы оно без вреда для себя переходило из водной среды в воздушную.

Потом батискаф переделали, и он стал более устойчивым. Теперь его можно буксировать, вместо того чтобы перевозить в трюме. Экипаж входит в гондолу перед самым погружением и выходит сразу после всплытия. Предстоит новое испытание, и я уверен, что «Батискаф-II» доставит людей к «фундаменту» нашей земли.

Операция «Батискаф» позволила нам уделить несколько недель первым подводным исследованиям в Атлантическом океане. На карте между Мадейрой и Канарским архипелагом мы обнаружили два пятнышка и надпись: «Острова Сальведж». Справочник сообщал, что эти острова необитаемы, и мы пошли к ним. Нам предстояло пересечь зону, изобилующую акулами, поэтому были приняты особые меры предосторожности. Подводные пловцы ходили только по двое, страхуя друг друга, и к ногам прикрепляли таблетки уксуснокислой меди — мы называли их «флайтокс», — призванные удерживать акул на почтительном расстоянии.

Около пустынного островка Сальведжем Гранде мы с Дюма приготовились к погружению — Диди с большим подводным ружьем, которое зарядил взрывным гарпуном, я с киноаппаратом. Только мы оттолкнулись от трапа и опустили лицо в воду, как тут же непроизвольно опять уцепились за трап. Никогда еще мы не испытывали такого страха; отчаянно кружилась голова.

Мы поглядели друг на друга и, не выпуская трапа, осторожно снова окунули маски в воду. В ста футах под нами простиралось дно, видимое необычайно отчетливо, с мельчайшими подробностями. Ничто не говорило о том, что нас отделяет от него плотная толща воды. На грунте — ни камешка, ни малейшего следа животных или растительных организмов. Вода словно дистиллированная; эпитет «прозрачная», предполагающий прекрасную видимость на расстоянии, сравнимом с длиной хорошего концертного зала, здесь явно был недостаточным. Подводный ландшафт вырисовывался с пугающей четкостью. Казалось, стоит выпустить из рук трап, и мы сорвемся в пустоту и шлепнемся на волнистую скалу.