Михаил Водопьянов - Повесть о ледовом комиссаре

Шмидт в очередь со всеми ходил дежурить у самолетов, которые сплошь занесло снегом. Над ними выросли огромные сугробы. Два дня напряженного труда понадобилось потом, чтобы откопать воздушные корабли.

Наконец, погода на Маточкином Шаре установилась; на небе — ни облака. Тихо и солнечно. Но, как на зло, остров Рудольфа закрыт туманом. Когда же на Земле Франца-Иосифа погода улучшилась, на Новой Земле поднялся восьмибальный ветер.

О. Ю. Шмидт угощает любимца зимовщиков острова Рудольфа.

В Арктике нужно дорожить каждой минутой летной погоды. И хоть нет уверенности, что удастся скоро вылететь, все равно надо готовить машины.

…Через час все машины поднялись в воздух.

Незримыми нитями они связаны между собой.

Каждые четверть часа флагманский корабль заботливо запрашивает по радио:

— Все ли в порядке, Молоков? Мазурук? Как идут дела, Алексеев?

В ответ командиры сообщают:

— Все в порядке… Благодарим…

Под самолетами разошлись облака и в просветах блеснуло Баренцево море, покрытое крупными льдинами.

Затем внизу появились острова архипелага. Еще час полета и показался ледяной купол острова Рудольфа.

С воздуха отлично была видна площадка с посадочным знаком, мачта радиостанции и «колбаса» ветроуказателя.

Зимовщики радостно встретили участников экспедиции.

— А мы боялись, что вы, не заглядывая к нам, махнете на полюс, — шутили они.

Девятьсот километров воздушного пути только пять-шесть часов полета.

И как долго пришлось ждать, прежде чем можно было сделать решающий прыжок на полюс!

Шмидт ни на минуту не отступал от своего слова, данного в Кремле, — не рисковать!

В ожидании летной погоды участники экспедиции по-разному коротали время. Играли в домино, преферанс, устраивали лыжные прогулки, охотились на белых медведей и часто по вечерам слушали беседы-лекции Отто Юльевича по истории искусства, по западной литературе и многим другим вопросам.

…Пурга бушевала и бушевала, казалось, не будет конца слепящему снежному смерчу. Правда, иногда на короткое время стихал вой ветра и небо прояснялось. Тогда летчики бросались к Дзердзеевскому.

— Нельзя лететь — говорил синоптик. — Нельзя! Через три-четыре часа погода испортится. Со стороны Гренландии идет мощный циклон, несущий осадки…

И, увы, он всегда оказывался прав.

Шмидт охлаждал пыл летчиков:

— Терпение, товарищи командиры, терпение! Дождемся такой устойчивой погоды, при которой можно выпустить Головина в глубокую разведку. А если погода по маршруту окажется хорошая, дадим старт большим кораблям…

— Отто Юльевич, — неожиданно раздался спокойный, чуть глуховатый голос Спирина. — Разрешите с радистом Ивановым полететь и сесть за восемьдесят-сто километров от зимовки и там проверить радиомаяк.

— Очень хорошо, — ответил Шмидт, — маяк проверить нужно. На каком самолете полетите?

— На У-2,— ответил Спирин.

— А кто из летчиков идет с вами?

— Я поведу самолет сам.

Спирин пришел из военной авиации, и Отто Юльевич не знал, что флаг-штурман одновременно является летчиком.

Воспользовавшись прояснением погоды, Спирин решил лететь.

В трехместный самолет, кроме летчика и радиста, еще сел будущий житель северного полюса — астроном Е. Федоров.

Полет был рассчитан на три часа. На всякий случай взяли с собой пять плиток шоколада и полкило сухарей. Хотели прихватить палатку, но оказалось, что ее некуда погрузить.

— Да и не нужна она нам! Что, мы отдыхать там собираемся? — махнул рукой Спирин.

…Участники экспедиции спокойно сидели в жарко натопленной комнате. Но вот прошло три часа, потом еще час и всеми начала овладевать тревога за товарищей.

— Что-то они долго не возвращаются, — перелистывая книгу, сказал Шмидт.

— Да. Наши радисты слушают, но ни звука. Погода портится, — ответил Шевелев.

Отто Юльевич с тревогой спросил:

— Что же могло с ними случиться?

— Вероятно, они заморозили мотор и не могут его запустить.

— Тогда почему нет связи? Признаться, это меня немного пугает… Вдруг они сели неудачно, поломали машину и радио?

— Нет, Отто Юльевич. Спирин — прекрасный летчик. А на У-2 всюду можно сесть. Связь, наверное, отсутствует из-за непрохождения волн. Будем надеяться, что они скоро прилетят.

Отто Юльевич, подумав немного, отдал распоряжение: