Михаил Водопьянов: Валерий Чкалов

В ясный летний день 1933 года я впервые пожал руку Валерию Павловичу Чкалову. Это было в Москве, на Центральном аэродроме. Наш отряд только что получил новые самолеты «П-5». Осматривая вместе с бортмехаником машину, я не заметил, как подошел к нам среднего роста широкоплечий человек в темно-синем костюме. Он протянул мне руку:

– Товарищ Водопьянов, давай познакомимся. Я летчик Чкалов.

Чкалов! В авиационной среде нередко упоминалось имя бесстрашного пилота. На воздушном параде в честь десятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции я был очевидцем необыкновенного мастерства молодого ленинградского летчика Валерия Чкалова. У присутствовавших на параде дух захватывало, когда маленький истребитель взвивался ввысь, падал оттуда камнем и почти у земли рассыпал каскад сложных фигур высшего пилотажа.

В то время мне не довелось познакомиться с Чкаловым, – после праздника он вернулся в Ленинград, в свою истребительную эскадрилью. Позже я узнал от товарищей, что Валерий Павлович приехал в Москву, испытывает самолеты на одном из авиационных заводов.

Сейчас Чкалов стоял передо мною.

«Так вот он какой!» – удовлетворенно подумал я. От крепкой коренастой фигуры веяло большой и спокойной силой. С интересом разглядывал я лицо, покрытое густым загаром, мужественное, словно вылепленное талантливым скульптором.

Мы обменялись крепким рукопожатием.

– Я к тебе с просьбой, – сказал Чкалов, – выручи, пожалуйста. Приехала моя землячка-колхозница, – кивком головы он показал на стоявшую невдалеке пожилую женщину. – Просит покатать ее по воздуху. А куда я ее посажу? Ведь у меня истребитель, одно место. Дай мне твою машину на полчасика.

Такому летчику, как Чкалов, я не мог отказать. Валерий Павлович усадил землячку в самолет, крепко привязал ее ремнями, привязался сам и дал полный газ. Да, моя машина была в надежных руках: послушно и быстро набирала она высоту. Невольно я залюбовался. Какая техника, какая чистота и четкость полета! За штурвалом сидел настоящий художник.

Признаться, я ожидал, что и сейчас Чкалов начнет показывав свое мастерство в фигурном полете. Но, выписывая красивые круги, самолет все время скользил спокойно, плавно. Казалось, поставь на крылья стаканы с водой, – она не разольется. Чкалов осторожно посадил машину на аэродром и сказал, угадывая мой немой вопрос:

– Человеку надо доставить удовольствие, а не трепать его в воздухе так, чтобы он вспоминал о полете с отвращением. Высший пилотаж не для новичков.

Веселая и довольная, женщина подошла к нам.

– Спасибо тебе, Валерий! – сказала она. – Летать вовсе не страшно. И уж так интересно сверху на все смотреть! Я Кремль видела. А улицы такие узенькие, и трамваи, как жучки, ползут… Доведется мне еще раз в Москве побывать, опять приду к тебе с поклоном. Очень мне понравилось летать.

Чкалов, улыбаясь, посмотрел на меня…

Каждая встреча с Чкаловым открывала мне новые свойства его богатой, многогранной натуры.

Валерий Павлович был создан для профессии летчика – летал дерзновенно, с упоением, со страстью. Но не безрассудная смелость отличала его, а стремление к разумному, необходимому для авиации эксперименту. Если порою он слишком увлекался, то это было увлечение изобретателя. Ему были знакомы радости и муки творчества и совершенно чуждо показное удальство.

– С машиной надо обращаться «на вы», с ней нельзя фамильярничать, – всегда говорил Чкалов.

Его смелость в полете основывалась на сознании собственной силы, на вере в советскую авиационную технику.

Помню, перед первым дальним перелетом Чкалов с восхищением говорил мне о своем самолете:

– Надежная машина, ей можно довериться. Когда смотришь в окно самолета, кажется, что у крыльев нет конца, так велик их размах. На мотор не нарадуешься. Как дирижер, прислушиваюсь я к музыке мотора и не могу уловить ни одной фальшивой ноты, ни одного перебоя. Вот какой это мотор!

…Валерий Чкалов вышел из рабочей семьи. Природа щедро одарила его: физическая сила, выносливость, ловкость, крепкие нервы, смелость, блестящая память, великолепные способности. И вдобавок – исключительная жизнерадостность, моральная чистота.

Революция открыла Чкалову путь в большую жизнь. Советская власть, великая Коммунистическая партия воспитывали, учили Валерия Чкалова: лети, дерзай!