Валентин Сидоров - Семь дней в Гималаях [документальная повесть]

Несомненно, что к исключительно сложной и трудной работе по воспитанию и преображению человека, одухотворению его чувств и мыслей должен быть подключен — об этом не раз говорил Ленин — позитивный опыт всего человечества, накопленный в течение многих столетий.

Я рассказывал о забавных обстоятельствах, при которых произошло мое знакомство со Святославом Николаевичем Рерихом. Помню, как укоризненно качала головою Девика, обсуждая мой поступок.

— Только русский мог решиться на такое, — говорила она, — перелезть через забор и заставить сделать это женщину. Ведь вас могли бы разорвать наши терьеры: обычно на ночь мы выпускаем их в сад. Ваше счастье, что они заболели и в ту ночь мы оставили их в помещении.

А Святослав Николаевич — это уже было в Москве, — возвращаясь все к тому же сюжету, добавил еще одну выразительную деталь.

— Знаете, как о вас доложил наш управитель?

— Не знаю, но думаю, что Нина Степановна объяснила, кто мы и зачем.

— Понятия не имею, что она объяснила. Но Вишну доложил так: «Прибыл русский посол и перелез к нам через ограду».

Вновь я попал к Рериху — на этот раз в его дом под Бангалором — семь лет спустя. Естественно, теперь уже не было нужды перелезать через забор. Ворота были широко и предусмотрительно распахнуты, а сам хозяин, заблаговременно предупрежденный о приезде — я его увидел из окна машины, — медленно прохаживался по двору, ожидая гостей.

Святослав Николаевич обнимает меня, и мы троекратно с ним целуемся. Я представляю своих спутников. С ними — как с добрыми старыми знакомыми — он тоже целуется троекратно.

Очутившись за деревянной оградой, мы словно очутились в лесу. Дом со всех сторон обступали толстые серебристые стволы эфироносных деревьев, мудреное латинское название которых я запамятовал. Зима напоминала о себе тем, что они были лишены сейчас плодов и листьев.

Святослав Николаевич обращает наше внимание на поляну неподалеку от ворот, истоптанную так, как будто по ней прошлись тяжелым бульдозером. Это следы пребывания слонов. Они здесь частые гости. «Домашние?» — наивно осведомляемся мы. «Почему домашние? — удивляется Святослав Николаевич. — Дикие!»

Я осторожно спрашиваю о кобрах.

«Их здесь немало».

Но отношение Святослава Николаевича к ним хорошее. «На людей они не нападают. Другое дело — королевская кобра (кинг-кобра). Это кобра, пожирающая обычных кобр. Вот они действительно нападают на людей. Но, по счастью, их не так уж много», — успокаивает он меня.

«Недавно, — рассказывает Святослав Николаевич, — утром мы обнаружили кобру, попавшую в ловушку. Она просунула голову в крысиную нору и застряла. Сбежались мальчишки — дети местных рабочих. Схватили за хвост змею и давай ее раскачивать из стороны в сторону и вытащили из норы. И представьте себе: она никого не укусила», — закончил Святослав Николаевич, хитро поглядывая на меня.

В Индии нет, наверно, такого места, которое не было бы овеяно легендой. Вот и сейчас Святослав Николаевич выносит из дома полевой бинокль, и в его окуляры мы видим пригорок с ясно очерченной впадиной. Согласно преданию, Рама, находясь примерно там, где мы теперь стоим, пустил из своего лука стрелу и прорезал этой стрелою холм. Холм считается священным. Его венчают витые колонны индуистского храма.

В бангалорском доме Рериха — и это тоже связано с легендой — есть такой ритуал. Хозяин обязательно ведет гостей к баньяну, широко раскинувшему тяжелые ветки над землей. По существу, это дерево-лес, потому что отростки и побеги его образуют густую рощу. К основному стволу примыкает каменная пристройка с большим медным колоколом посредине. Существует поверье — если позвонишь в колокол, загадав желанье, оно непременно исполнится. Гости подходят к баньяну и кто всерьез, кто в шутку исполняют ритуал. Естественно, проделал то же самое и я и трижды позвонил в колокол. Я привез с собой рукопись книги о гималайском путешествии и пожелал ей счастливой судьбы.

Студия Святослава Николаевича — здесь мы завершили свой осмотр дома и ближайших окрестностей и теперь сидели кто на диване, кто на легких плетеных стульях — представляет собой просторный и высокий — уровня двух этажей — зал. Вдоль стен — длинные стеллажи. Множество книг, в том числе и на русском, в том числе и Рериха и о Рерихе. Небольшая нестеровская картина из цикла об отроке Варфоломее. Фотографии родителей — Елены Ивановны и Николая Константиновича, — окаймленные гирляндами белых цветов.