Дэвид Аттенборо - Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

Через час, однако, вид изменился: мы подлетали к горному хребту Пакарайма, который на юго-западе замыкает горные твердыни Мазаруни. По склонам зеленели леса, выше тянулись откосы, такие крутые, что деревья на них не росли, и перед нами во всей красе открылись светло-кремовые уступы.

Всего за несколько минут мы перелетели через массив, который казался непреодолимым препятствием прежним путешественникам, и вот уже под нами змеится юная река Мазаруни, которая даже в этих местах достигала 45 метров в ширину. Вдруг словно по волшебству в середине леса появился квадрат открытой саванны. На одной из его сторон мы увидели хижину, а рядом с ней — две крохотные фигурки. Это были Билл и Дафна Сеггар.

«Дакота» описала круг и пошла на посадку. Приземление оказалось довольно жестким, но вины пилота в том не было: самолет садился не на асфальтовую полосу, а на обычную деревенскую грунтовую дорогу, которую Билл Сеггар вместе со своими индейцами-помощниками расчистил от валунов, булыжников и буйной растительности.

Сеггары, оба босиком, вышли нам навстречу. Дафна — в шерстяном спортивном костюме, подчеркивающем высокий рост и стройность, Билл — в шортах цветах хаки и рубашке, расстегнутой до груди; судя по мокрым волосам, он только что вылез из реки. При виде нас хозяин этих мест с облегчением вздохнул: тем же самолетом прибыла последняя часть груза, и теперь припасов вполне хватит, чтобы пережить сезон дождей. Он должен был начаться не раньше чем через месяц, и, следовательно, если все будет хорошо, у нас в запасе недели четыре есть.

«Но тут никогда наверняка не знаешь, — предостерег нас Билл. — Дожди могут начаться хоть завтра. А если начнутся, мы всегда можем отправить вас амфибией по одному. За бешеные деньги».

Ночь мы провели в полуразрушенной хижине на взлетной полосе в Имбаимадаи. Наутро Билл посоветовал как можно скорее отправиться к верховьям Мазаруни, а оттуда идти на Каровриенг, один из самых мелких притоков главной реки, который течет по малонаселенной и почти неизученной местности. «Что там можно увидеть?» — спросили мы.

«Знаете, — сказал Билл, — в этих местах людей нет, поэтому должно быть немало дикой живности. Год или два назад я обнаружил там очень славный водопад, а еще непонятные картинки, которые индейцы оставили на скалах. Эти рисунки мало кто видел, и никто о них толком не знает. Думаю, вам стоит на это взглянуть».

Билл ожидал еще несколько самолетов с припасами, хотя самое насущное уже прибыло. Однако самолет, который должен был прилететь первым, задерживался на несколько дней, поэтому на следующее утро наш хозяин решил, что они вместе с Дафной вполне могут нас сопровождать в первый день странствий. Итак, мы впятером забрались в огромное, больше 10 метров длиной, каноэ с мощным мотором, которое Билл обычно брал для путешествий по окрестностям. С нами отправилась компания из шести мальчиков-индейцев.

День выдался великолепный. Мы впервые так близко увидели сельву, плыли в солнечном свете вдоль каньона, под нами мирно текла прозрачная, коричневая река, а по обе стороны зеленой стеной возвышался тропический лес. Кроны величественных амарантовых деревьев, нектандров и деревьев мора, до 15 метров в высоту, оплетали цепкие ползучие стебли и лианы; за плотной завесой из них был почти не виден лес. Ближе к земле невысокие кусты жадно тянулись к солнечному свету, которого им так не хватало в сумрачных тропиках. Однако сплошная стена вокруг нас не была монотонно зеленой: то там, то здесь буйную растительность яркими полосками прореживали мелкие гроздья золотисто-красных свежих побегов, какие появляются перед сезоном дождей.

Через два часа мы вышли к перекатам. Река ударялась о груды камней, ее темная янтарная вода бурлила и пенилась. Мы выгрузили самую хрупкую аппаратуру — камеру, звукозаписывающие устройства, — оттащили ее к верху порогов и вернулись, чтобы помочь индейцам, которые волокли по камням наше увесистое каноэ. Это было трудное, утомительное занятие, но мы то и дело подтрунивали друг над другом и едва не упали от хохота, когда один из нас не удержался на камнях и провалился по грудь в неожиданно глубокую щель между валунами. В конце концов мы вытащили каноэ наверх, в ровную, темную заводь, и поплыли дальше.

Где-то час спустя Билл попросил нас прислушаться: сквозь рев моторов доносился отдаленный рокот.

Перетаскивая каноэ на перекатах