Александр Кердан - Звёздная метка

Глянув на кислое лицо сына, смилостивился:

– Ладно, сиди, размазня…

Он ловко, невзирая на грузность, перебрался в шлюпку и стал со знанием дела обыскивать мертвецов. Сначала перевернул и оглядел негра. Обнаружил на затылке, поросшем короткими курчавыми волосами, большой кровоподтёк:

– Э, парень, да у тебя дырка в кумполе и ещё, кажись, шея сломана… Кто ж тебя так ловко саданул? – он извлёк из кармана брюк стюарда смятую десятидолларовую бумажку, бережно разгладил её и положил себе за пазуху. В другом кармане оказалась такая же банкнота. Она последовала за первой. Старый рыбак не удержался при этом от похвалы в адрес покойника: – Да, ты, черномазый, был парень не промах, и пассажиры, похоже, были люди небедные, на чаевые не скупились… Только вот неясно: денежки тебе дали до того, как ты получил по кумполу, или после? Так сказать, расходы на погребение…

Он вынул из жилетного кармана стюарда часовую луковицу, поднёс её к уху, потряс и снова прислушался – тикают! Снял с ног негра кожаные лакированные ботинки с немного стоптанными каблуками и перебросил их на баркас. Подмигнул сыну, мол, такая обувка ещё пригодится.

Покончив с негром, принялся осматривать второе тело. На нём видимых повреждений не обнаружил. На ногах оказались такие стоптанные сапоги из грубой кожи, что старый рыбак плюнул и не стал с ними возиться. При обыске белого матроса его ждало полное разочарование: карманы парусиновых штанов оказались пусты. Только в нагрудном кармане рубахи обнаружился какой-то кусок шкурки с потёртым мехом, принадлежащим то ли морской выдре, то ли речной крысе. На обратной стороне его была нарисована синяя звезда…

Повертев лоскуток, отшвырнул в сторону. В сердцах выругался и тут только заметил, что в руке у мертвеца, белой, холёной, вовсе не похожей на грубую руку матроса, что-то зажато.

Это оказалась миниатюрная книжица в дорогом сафьяновом переплёте с золотым тиснёным корешком.

Старый рыбак попытался вырвать книжку из окостеневшей длани, но не смог.

– Кинь-ка мне нож, малыш! Я тут занятную вещицу нашёл в подарок нашему Христиану… Такая безделица в лавке не меньше пятидесяти талеров стоит… Только покойник жадный попался, никак не желает с ней расстаться…

Он всунул клинок между пальцев погибшего, попытался разжать их. Но тот, кого он с полной уверенностью принял за покойника, вдруг дёрнулся и застонал…

Литературный утренник в доме Краевского на Литейном проспекте в пятницу 5 апреля 1866 года начался необычайно бурно. Гости, собравшиеся за час до полудня во вместительной гостиной на втором этаже модного особняка, дружными аплодисментами приветствовали хозяина – признанного Нестора отечественной журналистики и издательского дела Александра Андреевича Краевского.

Невысокого роста, сухопарый, ширококостный, с лицом, на котором странным образом уживались колючие светло-серые глаза, гусарские усы и таящаяся под ними обаятельная улыбка, Краевский имел довольно противоречивую репутацию щедрого покровителя изящной словесности и безжалостного эксплуататора сотрудников своих изданий. Кроме того, многим современникам не нравилось, с какой быстротой Краевский менял в зависимости от политической конъюнктуры не только собственные взгляды, но и позицию принадлежащих ему газет и журналов. Самые злые языки поговаривали о его тесных связях с цензурным комитетом и охранкой: мол, чего ещё ожидать от побочного сына внебрачной дочери бывшего московского обер-полицмейстера Архарова, взращённого и воспитанного своим незаконным дедом? Впрочем, скандальная репутация Краевского ничуть не мешала славянофилам и западникам, литераторам и газетчикам, студентам и обыкновенным любителям искусства запросто посещать литературные собрания в его в доме. Самые нелестные отзывы о хозяине для большинства гостей вполне компенсировались не переводящимся там шампанским, бордо, цимлянским и хлебосольным угощением, а также возможностью воочию лицезреть ту или иную литературную знаменитость, завязать нужное знакомство, скоротать время et cetera, et cetera [3] Et cetera – и так далее и тому подобное (лат.). .

– Господа, – чуть надтреснутым, но довольно бодрым голосом обратился Краевский к гостям, когда приветственные аплодисменты смолкли, – я счастлив видеть вас всех. Благодарю сердечно, что почтили мой дом своим присутствием. Смею заявить, что нынче вас ждёт приятный сюрприз… Но сначала позвольте поздравить нас всех с чудесным спасением отца народа нашего, августейшего Государя императора Александра Николаевича. – Он выдержал короткую паузу, перекрестился и добавил со значением: – Возможно, не все знают: вчера, в четыре часа пополудни, у входа в Летний сад в Его Величество стрелял некий нигилист Каракозов. Слава богу, негодяй промахнулся… Волей провидения оказался рядом шапочный мастер из Костромской губернии Осип Комиссаров. Этот истинный сын народа российского вовремя толкнул Каракозова под локоть. Жандармы едва отбили злодея у толпы, готовой растерзать его…