Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно

Утром Ула и Йостейн похвастались, что на рассвете, во время своей вахты видели стаю дельфинов. Похоже, двух из них мы и видели минувшей ночью. Последующее время дела на Тупаке шли своим чередом. В основном днём мы старались улучшить пространство плота: тут разобрать продукты, там – прибрать запасные материалы и верёвки, тут – подвязать, там привесить… Раити шёл параллельно. Обычно, плот шёл в зоне нашей видимости, но иногда мы едва могли различить его очертания на горизонте. Бывало, что и это расстояние возрастало, но мы не сильно тревожились, потому что радиосвязь была всегда. Ойвин, Ула и Девид занимались расчётами пройденного расстояния, курса, а также связывались с Раити, чтобы сравнить результаты. Результаты были вполне неплохими, – плоты держали стабильную скорость порядка трёх узлов 13 13 Морская единица измерения скорости. Один узел соответствует 1.852 км/ч. , при ветре в двадцать, однако немного тревожил дрейф. Если в 1947 году Тур Хейердал шёл по течению Гумбольдта на север, вдоль побережья Южной Америки и только немного не дойдя Галапагосских островов смог свернуть на запад, то нашей задачей было пересечь течение Гумбольдта и сразу взять курс на остров. На запад и немного к югу. Но из-за дрейфа, который вызывало течение, нас могло пронести мимо острова. И что бы в этом случае делал Роберто и другие участники, которые должны ожидать нас на острове? И как быть с запасами еды и пресной воды? По расчётам, в наших ящиках лежали припасы и на обратное путешествие, но, в любом случае, пролететь мимо острова нам было никак нельзя. Пока что мы уповали на то, что воздействие течения на дрейф скоро станет меньше, и мы сможем скорректировать курс.

Из заслуживающих внимание моментов, пожалуй, можно выделить вот какой:

Однажды, в одном из ящиков с консервами мы нашли таракана. Он был не такой большой, какие ползают по улицам Ла-Пунты, но сути дела это не меняло. Если бы тараканы расплодились на Тупаке, это грозило бы крахом всей экспедиции. Консервы они, конечно, тронуть не могут, но для круп, муки и ряда других продуктов они представляют существенную опасность. Всё содержимое ящика было вывалено на палубу и тщательно проверено на наличие вредителей, а сам ящик – вымочен в солёной воде. К счастью, это был единственный таракан, которого мы видели на борту. Сам случайный попутчик был немедленно отправлен за борт.

Ветер всё это время был стабильным и достаточно сильным. Мы шли со скоростью 3 узла. Но не обошлось и без неприятностей – похолодало. Днём на вахте сидеть стало нежарко, что будет ночью – сложно представить. На этот случай у нас припрятан козырь. На каждом плоту для рабочей вахты есть драйсьюты – непромокаемые комбинезоны жёлто-зелёного цвета. На профессиональном сленге они называются «жабы». Работать в таком не так мокро и холодно, но и не так удобно. А помимо этого неудобства, в нём ещё и сильно преешь, так что драйсьюты мы старались использовать только тогда, когда не могли обойтись чем-то ещё.

11 ноября 2015 года.

Неопреновые носки придумали Боги.

На вахте очень холодно и очень сонно. Усилился ветер, мачта опасно накренена на правый борт. Слева ванты как струна, справа – как сопли. Завтра будем перетягивать. Пока главное – не перепривестись. Тогда ветер заходит, и парус начинает полоскать. Рея и мачта начинают ходить ходуном, и остаётся только до предела опустить кормовые гуары. Ну, а дальше – молча сидеть, напряжённо стиснув зубы, пока плот не повернёт, и парус снова не заберёт ветер. Пару раз так и было. Мне совсем не понравилось. Главное не идти острее, чем 230 градусов. Сегодня самые большие волны с начала нашего плавания. Не знаю, насколько они большие для Тихого океана, но нам с Девидом пока хватает. Девид пошёл проверить как дела на носу и нерабочем борту. До конца вахты полтора часа. Жутко хочется спать. Не знаешь, куда воткнуть взгляд, чтобы не уснуть.

Тут стоит отметить, что если остановить взгляд на волнах дольше, чем на 30 секунд – сознание начинает выключаться. На компасе – тоже. На Раити, который одиноким огнём мелькает на горизонте – тоже. Чего уж говорить про светящийся планктон за кормой. Выдержал. Слишком не хотелось потерять курс, а потом воевать с парусом. В 4 утра, сдали пост Уле и Йостейну. Как упал спать – не помню.

Утром выяснилось, что у плота сломалась одна гуара. Доску из твёрдого дерева (мы называли его guara-wood, и только почти год спустя, я узнал, что оно называется татакуба) толщиной в 4 сантиметра напором воды переломило как щепку и унесло в океан. Океан-1; гуары-0. Хорошо, что пока у нас есть запасные. Сломанную гуару заменили. Затем спускали парус, чтобы снова подтянуть ванты и выставить мачту с заведомым креном налево. Судя по картам ветров, до острова Пасхи ветер преимущественно будет дуть в левый борт. Спускать парус при сильном ветре и волне довольно сложно. Он норовит вырваться из рук и может порваться об острые углы ящиков, носовых гуар и леерного ограждения. Гасить его приходится как парашют, наваливаясь всем телом и подминая под себя. Напоминает борьбу в партере. В это время Девид сидит на пляшущей рее на уровне крыши хижины и отвязывает петлю, пристёгивающую рей к мачте. А вот это со стороны похоже на родео. Чтобы не терять хороший ветер, наскоро перетянули ванты и снова подняли парус. Теперь ветер компенсирует наклон мачты, и некоторое время о том, что мачта может упасть, можно не волноваться. Потом мы решили немного выровнять дифферент и поднять корму. Мы подумали, что этого можно добиться, если перенести бутылки с водой из-под палубы на корме, в нос. Заметного результата это не принесло, зато у меня снова открылась рана на ноге.