Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно

Утром мы отдали буксировочный канат, как бы перерезав пуповину и окончательно «родившись» в океане. Мы помахали руками судну береговой охраны, которое сопровождало нас до этого момента, и помахали их вертолёту, с которого операторы снимали нас на камеры. Вертолёт заложил несколько кругов над нашими плотами, приземлился на корабль и они отправились домой. Теперь мы были сами по себе.

Поскольку последняя человеческая трапеза была у нас довольно давно, мы с Девидом решили приготовить завтрак: омлет из двадцати одного яйца с луком и колбасой, который мы пожарили на гигантской сковородке. Подробность незначительная, просто так лучше представляются масштабы приёмов пищи.

Плот в порядке, команда сыта и готова, настало время поднимать паруса. Должен сказать, что поднять рею, составленную из четырёх бамбуковых брёвен, на которой закреплён парус, площадью 90 квадратных метров, задача непростая. Несмотря на два блока, которые должны были облегчить нам подъём, парус мы поднимали не меньше чем вчетвером, тратя на это немало сил. Подняв парус, мы пришли к выводу, что нам нужно подтянуть ванты 11 11 Элемент стоячего такелажа судна. Ванты – оттяжки мачты, предохраняющие её от падения. , которые сильно разболтались во время буксировки. При поднятом парусе на мелкой волне, мачта, почти никак не зафиксированная у основания, опасно ходила из стороны в сторону. Выглядело это довольно нервно. С вантами всё сложнее, чем на яле, на котором мне довелось ходить до этого. Для того, чтобы подтянуть ванту на плоту требуется три человека. Кроме того, вант не две, а восемь. Пока мы осаживали ванты, я понял, что мне чудовищно не хватает веса. Хоть я и наваливался на верёвку всем телом, результат мог бы быть лучше, а судя по физическим нагрузкам, путешествие обещает быть непростым.

Разобравшись с вантами и парусом, мы приступили к основам управления плотом на практике. До этого Ула и Ойвин примерно объяснили мне теорию, как работают гуары, но из-за языкового барьера всех нюансов я не понял. Общая идея состоит в том, что если поднять все гуары на носу и опустить на корме, то плот уваливается под ветер, а если наоборот – приводится 12 12 Увалиться, привестись – Морские термины, обозначающие изменение курса корабля в сторону полного или острого, соответственно. На острых курсах ветер заходит в парус под минимальным углом, на грани заполаскивания, на полных – под большим. Таким образом, корабль идущий полным курсом способен держать более высокую скорость, а корабль идущий острым курсом – направление, приближающееся к направлению «против ветра» . Но это я познал уже позже, методом проб и ошибок. Ну а пока что вся команда бегала по палубе с носа на корму и с кормы на нос, вставляла и выдёргивала гуары, суетясь и что-то крича, и периодически глядя на парус и компас. С моей стороны это выглядело именно так. Я тоже бегал. Только ничего не понимал. Кричали-то по-норвежски. Здесь я должен сказать, что в первое время мне было довольно тяжело в плане взаимодействия. Дело в том, что пятеро участников из команды Тупака норвежцы, а англичанин Девид, хоть и живёт в Манчестере, по-норвежски говорит очень бегло, потому что уже не один год работает на корабле вместе с Улой. Вот и получалось, что когда нужно было сделать что-то быстро, например манёвр парусом, или манипуляцию гуарами, все диалоги и обсуждения велись по-норвежски. На нём же подавались команды. Поначалу я просил Девида, чтобы он пояснил мне суть команд, но быстро сдался. Понять его манчестерский английский, когда он быстро переводил команды, мне было порой сложнее, чем понять норвежский. Здесь меня очень выручал Хокон, который понятным мне языком рассказывал мне общий план действий. В итоге с гуарами тоже разобрались. Все гуары экспериментальным путём выставляются в определённое положение, чтобы примерно держать направление, и выбирается одна рабочая гуара. Изменяя её положение, курс можно стабилизировать до необходимого. По случаю этой большой победы, мы с капитаном раскурили пополам мою последнюю сигарету.

Как я и ожидал, на второй ночной вахте планктон светился намного ярче, и его было намного больше. Похоже на болотные гнилушки, которые волной заносит на палубу. Какой-то зеленоватый, призрачный, мистический свет, который траверсом тянется за нашим плотом, закручиваясь в водоворотах. Сказочно красиво. По этому свечению мы с Девидом заметили, что кто-то из морских обитателей проявил к нам интерес. Сначала мы увидели два относительно небольших светящихся силуэта, похожих на дельфинов или акул, а потом – расплывчатую область свечения. Может быть, это даже был кит, а может просто завихрения от плота растревожили планктон, и он засветился ярче. Вахта была тихой. Время от времени смотришь на компас и подправляешь курс гуарой, а остальное время пьёшь чай с арахисом и апельсинами, разговариваешь и пишешь дневник.